Трагедия подошла к концу, актеры разошлись: некоторых ждало забвение, многих – из белогвардейского лагеря – нелегкая судьба. Не все исчезли из вида мирового сообщества. Генерал Сыровой занимал пост военного министра в чехословацком правительстве во время Мюнхенского соглашения 1938 года (англо-франко-германо-итальянский сговор об отторжении Судетской области у Чехословакии. – Примеч. пер.). После войны его приговорили к пожизненному заключению за сотрудничество с немцами, и генерал умер в 1953 году. Генерал Гайда был предан суду за измену и оправдан в 1926 году, вступил в фашистскую партию и за это (хотя он и отказался иметь дело с нацистами во время немецкой оккупации своей страны) в 1945 году оказался в одной тюрьме с Сыровым. Позже он был амнистирован. Генерал сэр Альфред Нокс, выйдя в отставку, сделал головокружительную карьеру в парламенте.
Но есть еще два человека, которые заслуживают более подробного упоминания, поскольку каждый из них по-своему оказал серьезное влияние на крах Колчака: атаман Семенов и генерал Жанен.
Побег Семенова в Маньчжурию явился прямым следствием отхода японцев к побережью. В первые месяцы 1920 года авангардам Красной армии было еще далеко до Байкала, но к западу и востоку от Читы росло и крепло партизанское движение. Маленькая отчаянная армия атамана была недисциплинированной, и он терял последние остатки своей власти. Не дожидаясь худшего, он бросил свое маленькое царство и своих людей на произвол судьбы. Еще до того, как аэроплан Семенова покинул Читу, золотые и серебряные слитки и другая его добыча были, с любезного разрешения японцев, переправлены в Маньчжурию.
Там он и жил до конца своих дней, если не считать поездки в США, откуда его депортировали после скандала и судебного преследования. Наряду с укреплением японцев в Маньчжурии усиливалась и зависимость от них Семенова. Можно предположить, что он фигурировал во многих их туманных заговорах и планах, нацеленных против его духовной отчизны – Монголии.
Всю свою жизнь Семенов был удачливым хищником, сеявшим неприятности, обустраивавшим свое гнездышко и быстро удиравшим при приближении опасности. Есть некоторая ирония в том, что в конце концов он покорно сдался режиму, которому энергично противостоял двадцать пять лет если не делами, то словами. Когда в конце Второй мировой войны Красная армия победила японские маньчжурские войска в военной кампании, длившейся едва ли неделю, Семенова арестовала русская служба безопасности в Дайрене.
В августе 1946 года с семью другими белыми русскими, самым знатным из которых был князь Ухтомский, Семенов предстал перед Военной коллегией Верховного суда СССР. Всем восьми подсудимым предъявили обвинение в многолетней антисоветской деятельности и в службе японцам. Показания против них с готовностью давал пленный японский старший офицер. О прошлом Семенова в период Гражданской войны почти не говорили, но утверждали, что весной 1917 года он пытался организовать заговор с целью убийства Ленина и других советских лидеров.
Всех обвиняемых признали виновными. Двое получили большой срок тюремного заключения в трудовых лагерях, пятерых приговорили к смерти через расстрел. Семенова повесили. Справедливость, парадоксально воплотившаяся в сталинском трибунале, настигла человека, который, превратно толкуя ее, убил, покалечил или разорил бесчисленное множество невинных людей.
Когда новости о случившемся в Иркутске достигли Парижа, французское правительство освободило генерала Жанена от командования и приказало ему вернуться во Францию, не афишируя, однако, этих своих действий. Жанен покинул Харбин в апреле, но до отъезда принял от генерала Дитерихса на хранение три чемодана и сундук, содержащие триста одиннадцать предметов реликвий из Екатеринбурга, относящихся к царской семье. Кроме документов и фотографий, ценный груз состоял из «десятков трех фрагментов костей, небольшого количества человеческого жира, накапавшего с поленьев (на которых сжигали тела), волос, ампутированного пальца, который эксперты идентифицировали как безымянный палец императрицы, обугленных остатков ювелирных изделий, маленьких иконок, крохотных остатков одежды и обуви, таких металлических деталей, как пуговицы, обувные пряжки и пряжка от ремня царевича, кусочков окровавленного ковра, револьверных пуль и так далее». (Печальный перечень не включал зубов, и Жанен объяснял это тем, что трупы были расчленены и головы, запакованные в древесные опилки, забрал человек со зловещим именем Апфельбаум
