— Какого он был роста? — спрашивает полицейский. — Высокий?
Жертва начинает лихорадочно вспоминать.
— Примерно такого роста, как этот парень? — спрашивает полицейский, показывая на одного из детективов.
— Нет, чуть меньше.
— Как другой наш парень?
— Нечто вроде.
— Отлично, — говорит офицер. — Итак, пять футов восемь дюймов.
Теперь насчет веса. Как вот у этого парня?
— Нет, скорее, как вот у того.
— Вес сто шестьдесят пять фунтов.
Затем они представляют ограбленному галерею снимков преступников с кратким описанием подвигов каждого.
Гражданин начинает просматривать снимки.
Примерно в это время один из полицейских говорит:
— Слушайте, мне в голову пришла мысль. Ричард Рой только что, недели две назад, освободился из Сант-Квентина, а его посадили как раз за такие делишки. Тут явно чувствуется его почерк.
— Бог мой, точно так и есть! — восклицает другой полицейский. — Ребята, я думаю, мы это дело тут же раскрутим. Вроде мы знаем этого типа.
Из досье вынимается и демонстрируется карточка Ричарда Роя.
Жертва начинает отрицательно качать головой.
— Минутку, — предупреждает ее полицейский. — Не торопитесь с этим делом. Мнение у вас может еще измениться. Я думаю, что если вы увидите этого человека, то опознаете его в любой толпе. Не забывайте, что снимок сделан четыре или пять лет назад и порой изображенный человек может выглядеть совершенно по-другому. Так что не гоните волну. Внимательно рассмотрите снимок. Поднесите его к свету, вглядитесь в него.
Гражданин продолжает изучать снимок. Вроде бы явно не тот человек. Полицейский спрашивает его, почему жертва не может опознать преступника, просит указать на детали фотографии, которые не совпадают с обликом грабителя.
Наконец гражданин соглашается на то, что называется «частичным опознанием».
После чего он отправляется домой. Проходит две недели, и он слышит в телефонной трубке голос улыбающегося детектива.
— Я думаю, что мы взяли вашего. Приезжайте и попробуйте опознать его.
Гражданин направляется в полицейский участок. Его вводят в затемненную комнату, в которой сидят пять человек. Тот, кто в середине, — Ричард Рой. Человек, как при вспышке, узнает его. Он уже видел раньше это лицо. Оно ему знакомо. Оно имеет какое-то отношение к истории с ограблением. Он уверенно кивает.
— Этот и есть.
Сколько из таких опознаний продиктовано подлинными воспоминаниями о лице преступника, а сколько — теми минутами, когда он столь внимательно изучал лицо на предъявленном ему снимке, что оно в самом деле стало казаться ему знакомым.
Этого никто не знает. Не знает полиция. Никто. Даже сам свидетель не знает.
Хотя полиция должна знать, что десятки таких уверенных опознаний в свете дальнейших фактов рассыпаются, потому что они были сделаны под воздействием впечатлений от заранее предъявленных снимков. Оказывается, можно убедительно опознать человека, который при всем усилии воображения не может иметь никакого отношения к преступлению.
Такого рода «опознания» вели к частым судебным ошибкам. И в самом деле, если суд с недоверием относится к дополнительным свидетельствам и не может полагаться на показания очевидцев, из чего он должен исходить?
Ответ, конечно, заключается в том, что необходимо принимать свидетельские показания, но и тщательно оценивать интеллектуальные способности лица, проводящего опознание, и его честность.
Можно припомнить статью, появившуюся в «Сатердей Ивнинг Пост» под названием «Я был обвинен в сексуальном преступлении», написанную бизнесменом, которого задержала полиция, когда он ехал с работы домой. Машина его остановилась в уличной пробке, и перед ней проехал патрульный полисмен на мотоцикле, направляясь к двум девушкам, которые, плача, крича и размахивая руками, стояли на тротуаре.
Выяснилось, что патрульный по ошибке принял его за водителя, только что вылетевшего из-за угла, а две молодые девушки взывали о помощи, потому что какой-то человек только что непристойно обнажился перед ними.
Они «опознали» бизнесмена как развратника, который приставал к ним.
Бизнесмен был тут же арестован. Отдан под суд. И осужден. Любая его попытка доказать свою невиновность с ходу отбрасывалась. Власти просто не обращали внимания на его доказательства, потому что были уверены, что имеют дело с преступником. Когда человек, который в самом деле совершал эти действия, написал властям письмо, сообщая им, что они осудили невиновного, власти, не мудрствуя лукаво, сочли это письмо фальшивкой и даже взяли на себя смелость обвинить дочь осужденного в его авторстве. «Эксперты» по почерку доказали, что письмо это писала она.
