3 мая 1924 года Луис Ламберт открыл дело по продаже прохладительных напитков в Детройте, штат Мичиган. Стояли времена сухого закона, который отнюдь не пользовался популярностью, особенно в Детройте. Так что, очевидно, имелись основания предполагать, что прохладительные напитки Ламберта были лишь ширмой для бара, где незаконно торгуют спиртным.
То было время расцвета организованной преступности. Десять человек отдела по расследованию убийств детройтской полиции выбивались из сил. Убийства случались не реже одного раза в день. Полиция физически не могла справиться с таким ростом преступности. Убийства совершались чаще, чем их успевали расследовать, да и число остальных преступлений стремительно росло. Это было время, когда соблюдение закона находилось на самой низкой отметке.
В субботу ко времени закрытия предприятий закрывался и банк, и многие из служащих завели привычку забегать к Ламберту поболтать и предъявить к оплате чеки, за которые они получали наличными.
Ламберт обычно нуждался в большой сумме денег под руками, чтобы оплачивать чеки, и каждая суббота отмечалась одной и той же процедурой. Утром он отправлялся в банк, откуда приносил большую сумму наличными.
В такое вот субботнее утро Луиса Ламберта ждала встреча со смертью.
Женщина, заходившая в булочную, увидела, как за угол завернул и остановился «студебеккер» с занавесками на окнах. Из кабины выпрыгнули три человека, которые, рассевшись рядом с машиной, стали чего-то ждать.
Ламберт направился в банк. Троица залезла в машину, включив двигатель, развернула ее и тоже двинулась по направлению к банку.
Луис Ламберт вышел на улицу. Машина, окна которой по-прежнему были плотно зашторены, поравнялась с Ламбертом. Внезапно из открывшейся дверцы раздался выстрел. Ламберт споткнулся и стал опускаться на тротуар, но чья-то крепкая рука, высунувшаяся из машины, схватила его за плащ и наполовину втянула в машину, которая тут же рванулась с места, волоча Ламберта за собой.
Один из служащих банка, который видел, как Ламберт шел по улице, схватил пистолет, лежавший у него для защиты от налета, выскочил на улицу и стал стрелять.
Пассажиры «студебеккера» ответили на огонь, а Ламберт, ноги которого по-прежнему волочились по земле, был втянут в машину.
Через несколько минут «студебеккер» влетел в аллейку, которая кончалась тупиком. Из машины выскочили трое человек и быстрой рысцой стали удаляться с места происшествия.
Бруно Марсел был на кухне своего дома. Окна ее были открыты и выходили на улицу. Жены его не было дома, и он был занят тем, что менял ребенку пеленки. Выглянув из окна, он увидел трех убегающих мужчин, а через секунду увидел, как из машины вывалился умирающий Ламберт, сделал несколько шагов по аллее и рухнул.
Марсел выскочил наружу посмотреть, что он может сделать.
Ламберт успел еле слышным шепотом сказать несколько слов: «Меня убила Речная банда», или же это могло быть «Меня убила банда с Набережной», или же «Я знаю, что меня убила Речная банда».
Трудно точно припомнить, что было тогда сказано, но суть была в том, что Ламберт знал, кто виновен в его смерти и назвал своих убийц — то ли Речной бандой, то ли бандой с Набережной (это исключительно важная деталь в деле, хотя в то время на нее не обратили достаточного внимания).
Марсел и его сосед увидели трех убегающих мужчин. Точнее, они двигались, как Марсел потом постоянно повторял, «бойкой рысью».
Марсел с соседом пустились преследовать их. Им не удалось приблизиться к убегающим, которых они видели лишь со спины, на такое расстояние, чтобы различить их лица. Скорее всего, они были от них футах в ста двадцати.
Один из убегающих полуобернулся, вытащил пистолет и сказал:
— Убирайтесь или вы получите то же самое.
Это сразу охладило пыл догонявших. Марсел с соседом повернули обратно, и трое убийц скрылись. К тому времени за Луисом Ламбертом приехала «скорая помощь», и этой же ночью он умер в больнице.
Вэнс Харди был симпатичным толковым парнем, который предпочитал посещать танцульки, бега и искать возможности быстро и без хлопот разбогатеть. Вне всякого сомнения, в самом ближайшем будущем он должен был стать кандидатом на отсидку в тюрьме штата. Тем не менее он всегда был весел, раскован, без малейших усилий приобретал друзей и не видел никаких причин менять образ жизни.
