Мы связались с его адвокатом, и он стал сотрудничать с нами. Изматывающее изучение фактов привело нас к решению вступить в отчаянную борьбу. Мы отправились в отдел по помилованиям и прямо к губернатору.
Учитывая мнение трех членов Верховного Суда и дополнительные факты, выявившиеся к тому времени, представлялось несложным добиться помилования для Ричарда Роя, но это оказалось далеко не так просто.
Когда прокурор представляет дело жюри и добивается ожидаемого им приговора, он отказывается допустить даже возможность того, что вердикт мог быть ошибочным, в результате чего осужден невинный человек. Во многих случаях сталкиваешься с закулисной активностью, с фактами политического давления и с тем, что, конечно, хуже всего — с официальным равнодушием.
Чтобы получить официальное помилование, после которого заключенный выходит на свободу, власти обязаны предпринять определенные действия. Официальные лица вечно заняты. Каждый день требует от них полной отдачи сил. Пока для помилования не будут предприняты определенные действия, события продолжают развиваться своим чередом, так как «закон есть закон». Сказывается и политическая инерция, и, как ни печально, опасение перед решительными, определенными и положительными поступками.
В деле Ричарда Роя недели превращались в месяцы, которые монотонно тянулись один за другим.
Тем не менее начала действовать сила общественного мнения, которая постепенно стала выкристаллизовываться в требование немедленных действий, да и адвокат Ричарда Роя оказался настоящим бойцом.
В конце концов, когда Ричард Рой находился в тюрьме уже четыре года, губернатор издал распоряжение не о помиловании, а о смягчении наказания. В сущности, это был компромисс, исходящий из желания удовлетворить все стороны, но тем не менее в результате его Ричард Рой был освобожден, автоматически лишившись права потребовать от штата возмещения убытков за фальшивое обвинение.
Через несколько недель Ричард Рой, его жена и дочь, проехав три тысячи миль до моего ранчо в Калифорнии, остановились на несколько часов, чтобы сказать мне, как они благодарны за все усилия, которые были предприняты в связи с его делом, после чего двинулись в обратный путь налаживать жизнь в том обществе, где Рой жил до приговора.
Это решение Ричарда Роя обратило на себя мое внимание. Он решительно и упорно боролся до конца и не прятался от фактов.
Человек меньшего калибра постарался бы скрыться от общества, сделать все, чтобы его забыли. Он постарался бы сменить имя и начать новую жизнь в новом окружении. Женщина, не столь постоянная в своих привязанностях, как жена Ричарда Роя, давно бы бросила бы его.
Он вернулся к себе, в свое окружение. Он вернулся к той же работе на том же месте, откуда его забрала полиция и отдала под суд. Да, он сделал ошибку, вступив в отношения с женщиной, которая была убита. Он признал свою ошибку и нес груз вины, глядя миру прямо в глаза.
Подобное отношение к происшедшему было очень характерно для такого человека, как Ричард Рой.
Я хорошо запомнил некоторые детали, которые он поведал мне во время своего краткого визита на мое ранчо, детали, которые должны были вызвать реакцию публики, доказывающие, что может сделать общественное мнение, когда оно громко заявляет о себе.
В день своего освобождения из тюрьмы Ричард Рой сразу же приехал домой, где его ждали жена и дочь. Сразу же стал звонить телефон, и люди, о которых он никогда раньше не слышал, поздравляли его, выражая свое удовлетворение, что справедливость все же восторжествовала. Люди стремились выразить ему свое уважение. В дверь постучался человек с портняжным сантиметром и объяснил, что он портной, что он не может выложить наличные в помощь Ричарду Рою, но хочет снять мерку и сшить ему отличный костюм, чтобы Ричарду Рою не пришлось бы начинать новую жизнь в тюремной робе.
До позднего вечера телефон звонил не переставая. Рою пришлось сидеть все время у телефона, потому что, как только он клал трубку, раздавался новый звонок. И лишь после двух ночи, как он рассказывал, телефон перестал звонить и он смог пойти спать.
