Чаурхан-Субэдэй по происхождению был «дворянином» ниже среднего ранга, если это определение каким-либо образом можно отнести к урянхаям. И поэтому с раннего детства ему пришлось пройти испытания и жестким воспитанием, и суровой природой. На его родине в самом сердце Азии в «декабре небольшие реки вымерзают до самого дна, а в долинах собирается тяжелая масса очень холодного воздуха, из-за чего в высокогорных районах часто оказывается теплее, чем в долинах, где были зафиксированы температуры до минус 55 градусов, среднегодовая температура в центральной части Монголии, на берегах реки Туул, составляет 3 градуса ниже нуля. Лето часто пугает резкими и неожиданными изменениями погоды» [13, с. 199]. Вот в таких экстремальных условиях рос будущий великий воитель, всадник, покорявший вселенную! Полководец, начавший войну с Русью, в условиях замерзших рек, многометровых снежных заносов, морозов и ледянящего ветра, несущего в себе крупицы льда. Полководец, начавший войну и победно ее завершивший. Эй, маршалы прекрасной Франции — Мюрат и Даву! Да и вы, император Наполеон! Не хватило у вас ни ума, ни фантазии на зимнюю кампанию в России. А был бы жив Субэдэй, да узнай он, что вы в декабре месяце всю свою конницу попросту сожрали, — изумлению его не было бы предела. Ведь он только в декабре начал воевать! А вас, господа французский генералитет, за такое разгильдяйство не стали бы предавать «почетной смерти»[4], а попросту — голову долой.
Пусть теперь
Мой сын Зэлмэ
Из табунов твоих коня седлает,
Дверь в ставку перед тобою отворяет. [14, стр. 77]
О Джэлмэ можно сказать, что личностью он был незаурядной и во время борьбы Тэмуджина за власть над степью совершил немало, выступая в роли военачальника и ближайшего сподвижника, «стал одним из предводителей личной охраны Чингисхана» (14, с. 255], а в одном сражении даже спас жизнь своего господина. Джэлмэ, кроме всего, был отчаянным рубакой, готовым в любой момент кинуться в кровопролитную схватку. Рашид-ад-Дин говорит о нем следующее: «Джэлмэ-Ухэ, значение „ухэ“ дерзкий (человек) разбойник и богатырь. В ту пору принадлежал к числу эмиров кезика (кешика) и выше его никого не было, кроме двух-трех эмиров» [15, с. 157]. Вот таким был брат Чаурхан-Субэдэя!
Да, это было время дерзких разбойников и богатырей, а сама дружина Тэмуджина напоминала, скорее всего, не мирных скотоводов, охранявших свои жилища и пастбища от окружающих их со всех сторон врагов, а шайку вездесущих степных грабителей, целью которых было навести страху на соседей, да вовремя набить брюхо жирным шулюном, к тому же, изрядно выпив, устраивать веселье всякого рода. Но Тэмуджин не был бы Тэмуджином, если бы не стремился подняться до положения своего отца Есугей-багатура, и не только до положения нойона. Мечта о том, чтобы стать ханом монголов, преследовала его даже в те времена, когда ходил он в дырявых гутулах и убранством коня не мог похвастать. И еще. Он жил местью, местью за отца, убитого племенем татар, которые обитали где-то за Ононом. Он вынашивал планы расправы с вождями тайджуитов, а именно с Тургутай-Кирилтухом, Аучу и другими, по чьей злой воле он несколько лет провел в полурабском состоянии, таская порой на шее ненавистную колодку, выполняя под хохот мучителей самую грязную, самую позорную работу.
И судьба благоволила Тэмуджину. Могущественный хан кераитов Тогорил принял его как названного сына. В нужный момент рядом с главой кият-борджигинов появлялся преданный анда Джамуха, гутулы уже не были дырявы, и женился он на красавице Бортэ. А затем последовала череда серьезных испытаний Тэмуджина на прочность как авторитета среди степных вождей. Это в первую очередь касается истории похищения его жены меркитами в 1183 году. Бортэ провела в плену несколько месяцев. Объединенные силы киятов, кераитов и отрядов Джамухи, проведя крупную войсковую операцию, в которой участвовали тысячи воинов, вернули жену Тэмуджину. Семья воссоединилась. Но сам будущий Чингисхан получил серьезный урок, о котором помнил всю жизнь, и не успокоился до тех пор, пока племя меркитов не перестало существовать. А затем произошел разрыв с Джамухой в 1186 году, компенсированный однако приходом к Тэмуджину на службу нескольких монгольских обоков, что привело к значительному усилению последнего, и его амбиции по занятию пустующего трона монгольского ханства лишь усилились.
