- Он хотел унести мои помидоры! – сквозь зубы сказала я, бросая вторую красноватую пачку сверху в сумку.
Он увидел эту пачку, потом другие, и его как-то затрясло и заломало.
- Красненькие... Красненькие... – как-то странно выкручиваясь, сказал он. – Помидоры...
Его била какая-то лихоманка, крутило, он дурновато корчился.
- Ничего не пропало? – как-то странно спросил он, глядя на сумку и пачки, нагнувшись и попробовав там рукой, и пошевелив ей.
- Я что их считать буду? – я поддела ногой сумку с фальшивыми пачками.
Его как-то скрутило.
- Если пропадет, с тебя спрошу! – пригрозила я.
- Мальчики... – затравленно сказал он охранникам. – Заблокируйте трибуну. Чтоб к этой девочке вообще никто подойти не мог даже близко.
- Эх, интересно, мой муж уже закончил там с президентом, или нет? – вздохнув, спросила вслух я.
Администратор, хотя это не ему сказано было, быстро засуетился.
- Сейчас мы вам завернем п-приз... – как-то странно, с надрывом сказал он. – И ох-храну дадим, – стучал он зубами, – чтобы вы м-могли уехать отсюда.
В это время еще один человек кинулся на меня с оружием.
Я схватила сумку и подняла ее на уровень груди. Пуля застряла в сумке.
Под нос в поднятой сумке мне попал пистолет, который я, обыскивая мелкого воришку, кинула в сумку вместе с его вещами.
Схватив его другой рукой, я просто разрядила бандиту его в голову.
- Подумать только, и это такой мне подарок в день свадьбы! – с тоской сказала я, держа сумки на весу перед собой, пока в них стреляли.
Но в меня больше не стреляли.
- Мне отдадут мою машину? – сквозь зубы сказала я. – Я хотела бы уехать отсюда как можно быстрей...
- Три трупа, три трупа... – бормотал администратор. – За три минуты...
- Скажите, а кем вы работаете? – восторженно кинулся ко мне человек с камерой, хладнокровно снявший все на пленку.
Я растеряно крутила в руках пистолет обысканного человека и не знала, куда его девать.
Я отвлеклась на мгновение.
- Работаю?!
- Да-да! – быстро сказал он. – Наши экстремальные телезрители во всем мире хотели бы знать, кем работает их будущая звезда!
Я с тоской вспомнила, что единственная работа, на которой я удержалась, была чистка ковров. А пол дня в ресторане не дают мне право назваться официанткой, ибо меня, скорей всего уволили. И тогда я, сжав зубы, честно сказала:
- Чистильщиком...
Администратора как-то закрутило. Он извивался как змея.
- И много заказов?! – в каком-то странном экстазе вскричал корреспондент.
Я вспомнила, что в день приходилось иногда, чтоб заработать, чистить и десяток, и мыть десятки комнат.
- Иногда получается несколько десятков в день... – честно решила выдержать позор я.
Корреспондент взвыл.
С администратором в углу творилось что-то ненормальное – он извивался, крутился и колебался из стороны в сторону как змея.
- И, если не секрет, сколько вы зарабатывали?
- Ну, несколько миллионов иногда в день перепадало, – сказала я, вспомнив старые деньги с этими безумными нулями.
Корреспондент просто выл в восторге.
Администратор дергался туда-сюда.
- Слушай, скоро там будет моя машина? – рассержено сказала администратору я.
И тут на нас опять напали.
Из подъехавшей к трибуне машины выпрыгнули молодые люди с короткими американскими автоматами на боках.
Почему я стала стрелять из пистолета в бензобак этой машины, а не по ним, не знаю и сама зачем. Очень быстро стрелять в саму машину.
Они дернули ко мне.
С четвертого выстрела она взорвалась.
Тот, что бежал впереди, долетел даже до меня, рухнув ко мне бритоголовой головой. Я, еще не придя в себя, автоматически снова нажала на спуск. А потом еще дважды.
- Восемь... – шептал в ужасе администратор в углу, раскачиваясь. – Восемь трупов за восемь минут...
А потом, развернувшись, он заорал:
- Чего вы стоите, каждая минута дорога, дайте ей быстрей эти карманные для нее деньги, заверните Шварцнегера в коробку с фольгой и бантом!
Скульптор снова взвыл.
Рабочие забегали, и я с ужасом смотрела, как мне заворачивают мальчика в пакет, завязывая пакет сверху элегантным бантом.
- Двести килограмм чистого серебра, – гордо сказал скульптор. – Шедевр! Я гений! Она бесценна! Продав после моей смерти, вы заработаете на ней сотни миллионов.
