Тебя как зовут?
- Эээ... Коля.
- А, Николай сталбыть. А меня Леха кличут. А это вот Валерий Анатольевич. Он не разговорчивый, так что ты на него не обижайся.
- Я... ммм... я не обижаюсь. Я...
- Садись, садись! Че ты встал, как столб?! Присаживайся, Николай раздели с нами общество...
- Простите моя полка...
- Звиняй, твоя наверху. Вон номер три, не видишь что ли?
- Я плохо вижу... у меня миопия...
- То-то очки как бинокли. Бинокуляры, ха!
- Простите?
- Че он извиняется все время, а Толич?
- Наверное, хочет, чтобы его извинили, Алексей. Я так это понимаю.
- Извиним... а потом догоним и еще раз извиним... так то... О! Кажись, тронулись... Ну точно, тронулись! С отъездом вас попутчики... Ну куда ты сумку суешь!? Под стол ее под стол!
- Простите ради Бога, я не хотел...
- Ниче-ниче... Ну, едем, значит... Черт, в окно не видать ничего. Город вроде, а темно как в могиле.
- Зима, что вы хотите.
- Точно, Толич, как есть правда. Сквозь тьму поедем, значит.
Стук! Стук!
- Пиво, коньяк, водка. Вы что будете?
- Спасибо, родная, у нас свое есть.
- ...пиво, водка, коньяк... кто желает, обращайтесь...
Стук.
- А вот и наше сталбыть. Ну что, Толич, спрыснем поездку?
- Не откажусь.
- А ты Николай? Пить будешь...
- Нет, спасибо.
- Че так? Нормальная водка, кремлевка. Не паленая какая. Сам брал. Давай!
- Спасибо не надо. Не хочу.
- Вот блин, не хочет. От чистого сердца, блин, предлагаю. Ты обидеть нас, что ли, хочешь? Давай!
- Леш, давай вдвоем. Не хочет человек и пусть его.
- Ну как хошь, мое дело предложить. Подставляй, Толич. Держи-держи, а то вагон корежит... не разлить бы. Во!
- Дорогая...
- А то! Первый сорт. А это нос воротит, как от сивухи. Во народ пошел. Ну, давай!
- За поездку.
- А то... ух... а... пошла-пошла... как поезд идет. Как Анатольевич?
- Хорошо... Когда чистая. У нее вкус свой.
- А я че говорю! По второй?
- Пойдет...
- Держи крепче. Эх, бинокулярий, своего счастья не понимаешь, не держишь за хвост птицу удачи. Ты откуда такой взялся?
- Я в Зеленограде живу.
- У вас там че, все такие?
- Насколько я знаю - нет.
- Насколько знаю... Умно говоришь, длинно. Где работаешь, Николай?
- Я... как бы это сказать... я научный сотрудник, правда, недавно. А до этого окончил институт, магистратуру, аспирантуру. Я...
- Ученый люд, значит? Копаешь где?
- Простите?
- Какой у тебя факультет, Коля? Какая специальность?
- Философия, Валерий... эээ... Анатольевич.
- Хорошая специальность, редкая. Труды известных людей, наверное, изучаешь...
- Не без этого.
- Ну, дело полезное... философы нам нужны... нет-нет, Алексей, я еще эту не выпил!
- Так че ж ты буксуешь? Вздрогнули. Чтоб нам путь был в легкую.
- За хорошую дорогу... уф... многовато налили.
- Ниче, Толич, ниче. У нас она родимая седня хорошо идет. Стало быть, чтобы путь наш так же легко пролегал, как водяра в желудок!!
Стук-стук. Звяк!
- Анатольевич?
- У?
- А че ты такое бормотал, когда я в вагон заходил, а?
- Да это я так... про себя.
- А теперь нам скажи... Или есть че скрывать? Нет?
- Да нет, в общем... Я смотрел в темноту за окном. Там снег, холодно, и ни огонька нет совсем. Тьма одна. И люди в вагоне - все, что есть. Вот так у нас жизнь вся - одни в темноте, позади только тьма, и впереди только тьма, и небо темное-темное. И некуда идти, кроме, как только во тьму. А люди есть - только те, что едут рядом с тобой. А потом выйдут, и все тоже во тьме.
- Ну-ну, Толич. То-то ты такой смурной сидел весь. Ты на думки не расстраивайся, а то тебя эта... де... декомпрессия пробьет.
- Депрессия.
- Один хрен, Коля. Один хрен. Ты, Толич, не горюй, давай лучше по новой зарядим.
Задвинь тоску.
- Да это так, Леш, меланхолия... Не обращай внимания... О, а не много ли будет?
- В хорошей компании много не бывает. И вообще много не бывает... поверь, блин, специалисту. Ну че... он сказал, поехали!
Звяк!
Стук-стук. Стук-стук. Стук-стук.
- А вообще... у меня тоже было...
- Что?
- Я грю, думки у меня есть в эту тему.
- Про ночь?
- Да не... О жизни, знаешь... Меня вот так тоже иногда пробирает... иногда...
Вот наша жизнь, Толич, что?
