Петька обиженно посопел (жалко ему Нобелевской премии), но, подумав, согласился со мной. Только вот КГБ немедленно всё жутко засекретит (включая нас с Петькой). А наши считалки с программами наверняка у нас отберут. И мерно гудящую ведрообразную хреновину отберут. Нам же ещё и кучу подписок придётся давать о том, что мы никогда, никому и нигде ни гугу.
Но всё равно нужно сообщить, как это ни обидно. Не имеем мы права такое скрывать. Однако, прежде чем звонить в КГБ, мы решили и сами немножко поиграть этой штукой. Потом-то уж не доведётся. И стал Петька гонять свою хреновину по разным эпохам. Правда, с управлением у него было не очень. Точность наведения по времени получалась примерно плюс-минус двадцать тысяч лет. Так что историю человечества фиг посмотришь. Разве что случайно. Один раз Петька попал в какую-то деревню дикарей. Видно, что это европейцы, что Древний мир, но что за время и что за страна — непонятно. Язык незнаком. Но у других-то и такого нет!
Часа два мы так гоняли. Динозавров насмотрелись. Решили, что всё уже, хватит. И тут мне неожиданно идея пришла. Я говорю Петьке: а чего ты всё к Земле привязываешься? Оттого у тебя и точность такая, наверное. А можешь к чему другому привязаться? К человеку, например, конкретному. И время, и координаты относительно человека брать, а?
Петька посмотрел на потолок, задумчиво поковырял в носу (он когда изобретает, становится малость неадекватным), а потом как метнётся к своей считалке! Выключил хреновину и давай в редакторе программу править. А мне говорит: иди, мол, Наташка, обед готовь.
Ага, щазз. Командир нашёлся. Сам сидел дома весь день, не мог приготовить. Вот из вредности не стану кухарничать! И я демонстративно уселась на Петькину кровать, которую этот охламон ещё не заправил с утра. Впрочем, Петьке было не до меня. Он творил.
Минут через десять мне стало скучно сидеть просто так, и я уже совсем собралась сходить в свою комнату, переодеться в домашнее. А то так и хожу до сих пор по квартире в школьной форме. Но тут Петька закончил, включил хреновину, и на полу вновь появилось знакомое пятно света. Из которого доносился плач младенца.
Заглядываем с Петькой в окно. Хм… Какая-то смутно знакомая мне женщина, полулёжа в кровати, держит на руках младенца и пытается попасть ему в рот своей грудью. Где-то я видела эту женщину раньше. А Петька сияет. Доволен просто невообразимо. Спросила его, что это за женщина и для чего он к ней привязался. А тот смеётся. Говорит, вовсе он к ней не привязывался. Он к другому человеку привязался. И младенец на руках у женщины — это Владимир Ильич Ленин. Дату его рождения отлично знает любой советский пионер.
Вот это да! Сам Ленин! Не, Петька действительно гений. Забыв и про обед, и про всё на свете, мы минут двадцать ездили взад-вперёд по жизни Ленина. Ну а затем, конечно, Петьке загорелось и на Сталина посмотреть. Я говорю, поздно уже, за окном темнеет. Обеда точно не будет, впору ужин готовить. Да и папа скоро вернётся.
Но Петька непреклонен. Хочет увидеть живого Сталина. И обязательно прямо сейчас. Ещё бы, у них на форуме Сталина больше всего обсуждают. По общему количеству сообщений со Сталиным разве что Гитлер ещё как-то может тягаться. Ладно, говорю, давай смотреть. Только недолго. Какую дату? Спрашиваешь, конечно, 22 июня.
Первый опыт оказался неудачным. Окно открылось над крышей чёрной машины, которая куда-то ехала по пустынным улицам. Вероятно, Сталин был внутри, но нам его не видно. Петька передвинул время часа на два вперёд. А вот теперь видно. Сталин! Смутно знакомый генерал (а может, и маршал, я в их званиях не разбираюсь) докладывает ему о налёте на Минск.
Ну всё, выключай, Петька! Пошли вместе ужин готовить. Кушать хочется. Вот обормот, не слушает. Опять время двинул. Поставил 23 часа 21 июня. Сталин спокойно сидит в кабинете и что-то пишет. В пепельнице потухшая трубка, на столе горит лампа с зелёным абажуром.
Петька, хватит! Пошли. Всё равно ты его не предупредишь. Не услышит он тебя. А Петька, я смотрю, весь на нервах. Чуть не плачет. 21 июня. Сталин вот он, рядом. Всё ещё можно изменить! Но Сталин не слышит. Бесполезно. Всё бесполезно.
