Кстати, как мне кажется, сам Мишка тогда и не заметил, что Сашка в него влюбилась. Во всяком случае, летом в «Артеке» он не прекращал своих попыток добиться от меня взаимности. Мишка тоже в «Артек», как я, ездил на три смены. И, как я, был членом Совета дружины. Вернее, он был членом, а я председателем. По-моему, тут не обошлось без вмешательства Ильича. Таким образом тот, в меру своего понимания, помогал мне.
Впрочем, Мишка действительно сильно помог. Не знаю, что бы я делал без него. У меня ведь совсем не было опыта подобной работы. Верите, я за первую смену ни разу так и не искупался в море! Некогда было. Прав был Ильич, когда говорил, что я в «Артеке» не соскучусь. И действительно, я там не соскучился. Не до того мне было. И очень здорово, что рядом всегда был Мишка, который помогал и объяснял. Отличный он парень. Если бы только ещё эта его нездоровая влюблённость не мешала — совсем было бы замечательно.
Но больше председателем Совета пионерской дружины мне не быть. Потому что я больше не пионерка. В начале сентября меня в комсомол приняли. Я теперь комсомолка. И комсорг класса. Что вообще-то достаточно высокая должность в комсомольской иерархии.
Что, не верите? Вы считаете, подумаешь, комсорг класса. Тоже мне, должность великая! А вот и должность! Школа-то, где учусь я теперь, совсем необычная. Тут детишки таких людей учатся, что о-го-го! И Мишка Никонов со своим папой — кандидатом в Политбюро ЦК не так уж сильно и выделяется. Кое у кого в нашем классе имеются папы и дедушки не меньшего калибра. Быть у них комсоргом очень престижно. А из комсоргов класса нашей школы прямая дорожка в московский горком. Скорее всего, туда я и пойду после школы. Ведь я знаменитость уже даже не всесоюзного, а мирового уровня. Мне даже из капстран иногда письма приходят. Пару недель назад из Японии письмо пришло. Я его до сих пор не прочитал. Никак переводчика с японского не найду.
Хотя больше всего, конечно, наши, советские, мне пишут. И немцы примерно вдвое реже. Причём чуть ли не на четверти всех приходящих из ГДР писем наклеена марка с моим изображением. У меня таких марок уже сотни две скопилось. Весной они там выпустили серию из четырёх почтовых марок о советско-германской дружбе. На одной марке изображён памятник советскому воину-освободителю в Трептов-парке, на другой — памятник Эрнсту Тельману в Москве, на третьей — пожимающие друг другу руки Брежнев и Хонеккер, ну, а на четвёртой понятно кто. Эльзу там с такими смешными косичками нарисовали!
А ещё я, похоже, попал в любимчики нашего звездоносного Вождя. Честное слово, это само собой вышло. Но теперь Ильич явно следит за мной издалека. В тот день, когда меня принимали в комсомол, он позвонил мне домой по телефону и поздравил с комсомольским билетом и заодно с новосельем. Спросил ещё, как прошла процедура приёма.
Как прошла? Нормально прошла. Когда секретарь комсомольской ячейки школы увидел, кто именно подписал мне рекомендацию, он уронил на пол графин с водой, а потом пытался налить себе в стакан из медного колокольчика. Естественно, вопросов ко мне не было. С такой рекомендацией даже если бы я на собрании разделся догола, обмазался красной краской, залез на стол в президиуме и начал бы там танцевать, выкрикивая матерные песни и периодически прихлёбывая водку прямо из горлышка бутылки, то меня… всё равно приняли бы в комсомол единогласно…
…На следующее утро Сашка прибежала ко мне пораньше, благо это было воскресенье. Довольная просто до безобразия. Мы с ней пошли выгуливать Хрюшу, и Сашка целый час рассказывала мне о том, как вчера она с Мишкой ходила в кино. Как он в темноте взял её за руку, как потом они гуляли вдвоём по Москве. И как потом целовались в Сашкином подъезде. До этого Сашка с мальчишками ещё никогда не целовалась и сейчас вываливала на меня свои впечатления от этого процесса. Вкратце — ей очень понравилось.
О том, что Мишке понравилось тоже, я узнал на следующий день в школе. В этот день на моей парте не оказалось привычной гвоздички, Мишка выглядел виновато и избегал смотреть в мою сторону. Чтобы он так не казнился, я отловил его на большой перемене и всё ему рассказал. Про куриную кровь, про Сашку и про то, что я сам всю эту комбинацию и придумал. Потому что мне было жалко влюблённую Сашку, которая мне почти сестра. Вроде бы Мишка после разговора чуть утешился и согласился быть мне просто товарищем. Фух, победа!
