. Вас интересует?
Казанец. Не то чтобы, но, промежду прочим, любопытно.
Сахно. Когда к нам появилась? А уже подолом метет...
Казанец. Это в каком же смысле?
Сахно. В том самом...
Дарья Архиповна. Креста на тебе нет, Галина!
Сахно. Чего нет — того нет!
Дарья Архиповна. Зачем на молодую женщину напраслину возводишь?
Сахно. На нее возведешь!
Соломка. Нет в тебе объективности, Галина... Зачем по-бабски рассуждаешь?
Сахно. А что ж я, по-мужски должна рассуждать?
Соломка. У нее муж два года назад утоп...
Сахно. Не иначе с горя в реку кинулся!
Казанец(стараясь говорить рассудительно). Она жила с мужем хорошо, любила его...
Сахно(Казанцу). А вам откуда известно?
Казанец. Слышал... Человек она порядочный.
Сахно. Я б сказала, да воздержусь!
Слива. И напрасно... Вот когда я воздерживаюсь, у меня настроение такое печальное, печальное... А между прочим, должна быть у Павлины лихорадка.
Казанец(не удержавшись). Почему это должна?
Слива. А как же? Ты б, Дарьюшка, налила мне чего-нибудь горяченького. А то от чая меня в холодную дрожь бросает.
Дарья Архиповна. Пей, пей, водкой по праздникам угощаем.
Слива. Так сегодня ж праздник!
Соломка. Какой?
Слива. В календарь не заглядывал, но носом чую, что праздник.
Казанец(Сливе, настойчиво). Вы сказали, у Павлины почему-то должна быть лихорадка?
Слива. А чего ж нет? Должна.
Казанец(еще настойчивей). Я спрашиваю, почему?
Сахно(Казанцу). Вы, случайно, не собираетесь на фельдшера учиться?
Слива(не обращая внимания на Казанца). Вот у меня была однажды лихорадка... Это когда-сь еще сторожевал в кооперации. Тулуп у меня был, кожух, значит... овчинный... Как влитой на мне сидел, шикарный кожух...
Казанец(нетерпеливо). А простуда при чем?
Слива(Казанцу). Простуда! Сам ты простуда! Послушай... Опыт пригодится!
Соломка. Старые байки рассказываешь, дед.
Дарья Архиповна(нетерпеливо). Та дайте ему сказать! Бо если он через кожух не переступит — другого слова от Сливы не добьетесь.
Слива. Да. Вот именно... Так вот... Стою я на дежурстве, в кожухе теплынь, аж пар идет... Но в тую пору одна вдовушка мне приглянулась, ну, как говорится, мой покой смутила... А хата моя наискосок от кооперации метров на сто стояла... Жинка моя глянет в окошко — Тимошка ее, то есть я, на посту, под лампочкой стоит — государственное добро охраняет. Только вдовушка очень сильно в душу вошла. Но душа душой, а следующий момент — свиданье. Но как? Сказал я ей — приду! Но как? У полночь. Придумал я одну штуковину... Дрючок с крестовиной врыл в землю сбоку лампочки, и как полночь — кожух на крестовину, шапку сверху и айда к Нюрке... (Спохватившись.) Чего? Э-э, нет, имени я не произносил. Побыл, значит, выхожу — висит кожух... А наутро мне жинка вареников горку кладет — поешь, Тимоша, погрейся, — четвертинку ставит, замерз, мабуть. Я, говорит, смотрю в окошко, ты всю ночь стоишь, не шевелишься. Я молчу-помалкиваю, рот, конечно, варениками занят... Одним словом, одна ночь — кожух висит, другая ночь — кожух висит, на третью выхожу — кожуха нема! Туды-сюды, нема, и все! А между прочим, зима — мороз, декабрь... Кожух — казенный! Ходю ищу час-другой. Ну замерз, як той цуцик... Как дал стометровку до дому! Стучу!.. Жинка не открывает. Двери зачинила — не открывает! Часа два колотился об дверь! Ну, наконец сжалилась, открыла да качалкой как даст по башке, как даст!.. Кожух, конешно, она подобрала. Вот с тех пор я и слег от простуды! Вот до чего тайная любовь доводит!
Соломка(смеется). Оно конечно, раньше были другие вариации, но в основном правда. Происшествие такое состоялось.
Казанец(зло). Но Павлина тут при чем?
Слива. При чем? Третьего дня сторожую возле амбара, где рис хранится... Вдруг слышу, шорох, шум, смех, плеск у протоки... Приподнимаюсь, гляжу — двое! Одна, видать по голосу, — Павлина, а другой — голос не подает, но по хвигуре видать — Чайка!
Сахно(не ожидала). Чайка?
Слива. По хвигуре... Оно конечно, луна вперемежку с облаками... но вроде Чайка.
Казанец(напряженно). И что они там?
Слива. Они там... (хохочет) вроде купались... А вода леденющая с гор идет...
Сахно. Чи вам не пригрезилось, дед?
