Андрей красноречиво молчал.
– - Боб обидится, -- предупредил Димон. -- Лучше не обижать его.
– - Тогда давайте расплатимся за услуги, -- предложил "шкаф".
– - Нет проблем. Прошу к столу! Под шампанское и расплачиваться веселее.
– - Рассмешил. Мне уже весело.
– - То ли ещё будет. Останьтесь, посидите немного с нами, что вам стоит? Боб болен одиночеством. Я лечащий врач этого святого человека. Как врач, хочу его вернуть к жизни и не допустить рецидивов. Он же бешеный. В нём сочетаются чистота ребёнка и свирепость быка.
– - И с чем они сочетаются? -- спросил Андрей с ленцой.
– - С мозгами Архимеда!
– - Который из ванны воду вытеснял? Этот -- много вытеснит. Если взять и погрузить.
– - Нет, тот был другой, он арифметику изобрёл. Не стойте, гости дорогие, перемещайтесь на кухню. Не обижайте гения.
Клеопатра надменно взглянула на болтуна.
– - Я не давала своего согласия. Вы будете платить?
– - Марьяна, у тебя в лице два овала, -- сообщил Боб. -- И чужие зрачки. А красота своя. Я тебя полюбил.
– - Ты не коси, Архимудь… -- начал заводиться Андрей. Но девушка взмахом руки остановила его. Спросила удивлённо:
– - И на кого я такая похожа?
– - На царицу юга.
Она взглянула на Боба, затем -- в зеркало. Оставила в зазеркалье гордую египтянку и в три жеста преобразилась в красавицу-еврейку. Глаза Марьяны стали миндалевидными, брови округлились, в зрачках, словно в темнеющем южном небе, появились звёзды. Полуулыбка, румянец, грация, внимательный взгляд…
– - А теперь?
– - На хозяйку бала.
– - Во что мне одеться, мессир? -- спросила она, чуть наклонив голову.
– - Длинное платье из чёрного бархата. Погоди, вспомню… да, нужен плотный бархат, простой, без вставок и украшений, только здесь, внизу, по самому краю бежит узор. Рисунок мы найдём в "публичке", там эти альбомы есть. Плечи обнажены… как удачно, что их не коснулась татуировка. Сошьём, а где -- сама решай. Ещё аксессуары понадобятся. Колье, браслет, кольцо, вот главное. Остальное, как говорится, по вкусу.
Димон тихонько сидел на диване и офигевал. Андрей чесал переносицу.
– - Подробнее, милый, подробнее!
Услыхав слово "милый", Диди вздохнул, обнял себя за плечи, вжал подбородок в грудь, хитро сплёл ноги и, уже не шевелясь, принялся смотреть в окно. Он стал йогом конкретным -- из тех, кто всегда готов к падению потолков. Или небес, если дело происходит на открытой местности.
– - Колье, тяжёлое и старинное, -- продолжал Скотинец, -- чеканное серебро, алые овалы, огранка… слезинки-бриллианты брызжут в глаза, это важно… Всё должно быть настоящим… -- Боб загляделся на красавицу и замолк.
– - Что ещё нужно? Отвечай!
– - Ещё понадобится браслет из двух переплетённых змей, в пасти каждой по камню, но нельзя наделять их сходством… они должны спать, а не ползти, должны таиться, а не отражаться во взглядах. Кольцо с лучом… Туфли открытые, тоже с узором, я отсканирую, тогда посмотришь… обязательно на толстой массивной платформе, это изоляция от земли, защита от огня. Где взять, не знаю.
– - А я знаю. Я умненькая девочка, хоть танцовщица… улыбнись же!
– - Мариша, но это чёрт знает как дорого! Дим, у тебя деньги есть?
– - Погоди, -- снова отмахнулась Марьяна, -- отстань со своими деньгами. Я ещё кое о чём спрошу. Ты помнишь будущее?
– - Которое из них? -- Боб любил точность. Особенно если его вынуждали давать однозначные ответы.
– - Наше.
– - Нет. Там я не был.
– - А оно есть?
– - Оно всегда есть. Солнце зашло, жаль… Я бы призму взял, показал. Можно выделить любой цвет, по своему желанию. Можно любой вариант сделать ожидаемым. Вероятностная физика -- моя специализация.
– - А то, что ты мне сказал, -- тоже физика?
– - Я могу и второй раз в любви признаться, -- ответил на это Скотинец.
Марьяна обернулась на зеркало, преобразившись в лукавую украинку. Ох эти брови вразлёт! чёрные птахи над карими омутами… кто сможет удержаться, не заглянуть, не утонуть? -- никто, кроме панского евнуха, которому тоска выела плеши в глазах… никто более! Будь ты вражина-турок иль шляхетный лях, спрытный жид чи справный москаль -- не гляди, человече, пропадёшь! Вслед за ней поворачивают тяжёлые головы подсолнухи и бегут, прячась в траве, васильки. За её благосклонность ведут жёсткую конкурентную борьбу виднейшие женихи уезда. Мотузятся парубки, трещат плетни, но сердце её уже отдано, а кому -- не скажет, и не просите…
