Людмила была уверена — такое поведение долго не продлится, в парне возобладают мужские эмоции. И с нетерпением ожидала. В конце концов, живой же Валерка человек, мужик же он? Она чувствовала — нравится, еще как нравится! Следовательно, не в меру скромный компьютерщик обязательно преодолеет дурацкую застенчивость и тогда…
И вот однажды свершилось.
В тот вечер их пригласил Валеркин приятель отпраздновать тридцатилетие. Гостей — немного, пять пар, стол — довольно убогий: четыре бутылки водки, сыр-колбаса, на горячее — фабричные пельмени. После застолья — танцы в темной комнате под старый магнитофон.
Как принято, девицы охали, парни охальничали, хозяин скрылся в соседней комнате с длиноногой девушкой не первой свежести. Не прошло и двух часов с начала застолья, как гости парами разбрелись по квартире, даже ванную комнату «освоили».
В гостиной осталась две танцующих пары: компьюторщик с секретаршей и лысоватый бизнесмен с податливой манекенщицей.
Как не вжималась в парня девушка, как не терзала его затылок наманикюренными пальчиками, он никак не «раскочегаривался». Ограничивался шептанием на ушко опасных анекдотов, правую руку держал на спине, не пытаясь опустить ее на девичьи бедра.
Неужели и этот вечер закончится так же, как предыдущие?
Людмила с любопытством ожидала от подвыпившего Валерки более активных действий. Нет, не боялась — после того, как она превратилась в любовницу босса, страшиться мужчин вообще перестала. Тем более, Валерку — не по современному скромного и наивного. В чем-то он напоминал ей исчезнувшего Вячеслава Петровича и это сходство заставляло сладостно трепетать.
— Ведут себя, как оголодавшие кобели, — осуждающе кивал Валерка на танцующую рядом пару. Лысый откровенно тискал девицу, та поощрительно охала. — Я понимаю — время такое, сексуальная революция, свобода, но… Есть же вещи, которые не выставляются на показ. А у нас скоро станут заниматься сексом прямо на улице или в общественном транспорте… Гляди, что вытворяют!
Людмила поддакивала, про себя сравнивала морально-устойчивого дружка с кастрированным жеребцом. Мучила обида — неужели парня не привлекает ее ладная фигурка с небольшими бугорками упругих грудей, приятными округлостями бедер, изящной талией… Вдруг судьба столкнула ее с «голубым» или — с человеком, страдающим неизлечимой болезнью?
Ушли они от юбиляра первыми, даже с хозяином, который так и не вышел к гостям, не распрощались. Валерка безумолка трещал о мерзких нравах нынешней молодежи, Людмила помалкивала.
— Чем же нам заняться? Гулять по паркам или улицам — холодно и неуютно, для ресторана нет денег… Знаешь что, пойдем ко мне — чайку попьем, поболтаем?
— Пойдем, — согласилась девушка. — А как посмотрят на мое появление родители?
— Предки осваивают садовый участок, дома — никого…
Трехкомнатная квартира, действительно, пустовала. Хозяина и его подружку встретила одна только рыжая кошка, неприветливая и голодная. Общаться с гостьей решительно отказалась — залезла на платяной шкаф и шипела. Дескать, не трогайте меня, занимайтесь своими делами.
Несмотря на бепрерывную трескотню хозяина, Людмила чувствовала грусть и одиночество. Прихлебывая чай, она невнимательно слушала Валерку, оглядывала неприхотливую обстановку гостиной, думала о своем. Предстояла очередная командировка в обществе носатого, значит, очередное совокупление в номере гостиницы. Без любви, нежности, ласки — неприкрытый секс. На фоне этого до чего же приятно общаться со скромником, стыдливо краснеющим при виде ее голых коленок.
— Может быть — по бокалу шампанского? Что-то ты заскучала…
— Просто жарко… Вот жизнь пошла: на улицы — холодрыга, на кухне хоть раздевайся…
— Какие проблемы? Разденься. Хочешь материнский халат принесу? — обрадовался идее парень. — И я переоденусь, надоело таскать на шее удавку.
Не дожидаясь согласия, притащил старенький ситцевый халатик. Видимо, страшно ему захотелось почувствовать себя в семейной обстановке, сидеть с фужером в руке, глядя на женщину-хлопотунью.
Людмила растерялась — как поступить? С одной стороны, неловко, с другой — может быть «семейная» обстановка сделает парня более решительным. Сам по себе секс ее не привлекал — сыта по горло Молвиным! — но вдруг Валерка, по-старомодному предложит «руку и сердце»?
