— Время в нашем мире течёт не так, как в этом, — сказал Гарри.
— Какая разница? Пока мы здесь, мы живём по местным законам. В Средиземье наступают опасные времена.
— Неужели ты боишься опасности?
— Нет, — сказал стрелок. — Но это не значит, что я хочу рисковать лишний раз. Рано или поздно каждый из нас сталкивается с противником, который оказывается сильнее, хитрее или удачливее его. Мне не хотелось бы умереть до того, как я узнаю, какой смысл у всей моей жизни. Можешь считать это моим маленьким капризом.
— У каждого свои слабости, — буркнул Гарри.
Местность вокруг становилась всё более лесистой. То и дело появлялись небольшие холмы. Путников на дороге было не так уж много, и периодически стрелок уточнял у кого-нибудь из них направление на Амон-Сул.
Местные жители относились к странной парочке с подозрением, но без агрессии. Времена были ещё не настолько смутные, чтобы посланники врага открыто бродили по дорогам общественного пользования в светлое время суток.
Около полудня они остановились на привал и подкрепились дарами скатерти-самобранки. Стрелок сварил кофе. Они выкурили по сигарете и продолжили путь.
Чтобы не свалиться от усталости, Гарри воспользовался нехитрым заклинанием для восстановления сил и предложил свою помощь стрелку, но Джек отказался. Он не нуждался в подобных стимуляторах. При необходимости он мог не спать неделями, и это никак не сказывалось на быстроте его реакции.
Гарри казалось, что стрелок сделан из того же материала, что и его револьверы.
— Мне нравится этот мир, — сказал Гарри. — Я имею в виду его устройство. Здесь всё просто и понятно, не то что у нас. Зло находится на востоке, добро на западе. Причём всё зло сконцентрировано в одном конкретном месте, обнесенном стеной. Мне это по душе.
— Я думаю, на самом деле всё несколько сложнее, чем это описано в книге, — сказал Джек. — Бумага имеет особенность всё упрощать.
— Было бы неплохо, если бы это оказалось правдой, — сказал Гарри. — Ты только подумай, как всё просто. Выкинул в вулкан маленькое колечко, и кирдык всей империи тьмы.
— Я не верю, что все проблемы целого мира можно решить при помощи одного деструктивного хода, — сказал стрелок. — Хотя, не спорю, выглядит всё красиво. Но я думаю, что на самом деле последствия этого противостояния тут разгребали ещё несколько веков.
— Даже если так, то это было слишком скучно, чтобы описывать в книге, — сказал Гарри.
— Наверное. Как правило, все истории заканчиваются грандиозной победой или пиром после неё, — сказал стрелок. — О дальнейшем обустройстве мира речи не идёт.
— Мне нравится сама идея Мордора, — сказал Гарри. — Чертовски удобно, когда зло исходит из одного конкретного места и тебе не надо разыскивать его источники по всему миру. А если какая-то агрессивная армия хочет с кем-нибудь подраться, достаточно только подойти к Мордору и постучать в его Чёрные Ворота.
Солнце садилось за лесом, окрашивая верхушки деревьев в цвета лесного пожара, и тени удлинились.
Хоббиты и Киллер вышли на опушку леса. В нескольких сотнях метров перед ними возвышался холм с остатками какого-то древнего строения на вершине.
— Это Амон-Сул, — объяснил Арагорн. — То ли сторожевая башня первых людей, то ли заброшенная турбаза. Как бы там ни было, сейчас от неё остались одни развалины. В ней мы и заночуем. Возможно, Гэндальф встретит нас именно здесь.
— Чудесно, — буркнул Фредди. — У меня уже ноги гудят от этого похода. Тут нигде нельзя лошадями разжиться?
— Лошади по лесу скакать не могут, — сказал Арагорн. — Запнётся твой коняга о какой-нибудь корень и ногу сломает. А ты — шею.
— А если по дороге скакать?
— На открытой местности обычная лошадь не может конкурировать со скакунами назгулов, — сказал Арагорн. — На скачках они дадут сто очков вперёд почти любой лошадиной породе.
— Почти? — уточнил Сэмми. — Значит, есть и исключения?
— Не надейся на эти исключения, таких лошадок можно пересчитать по пальцам одной руки, — сказал Арагорн. — Может быть, даже твоей, Фредди [78]. Может быть, парочка найдётся в конюшнях Рохана, и несколько штук есть у дона Элронда, но сейчас это нам никак не поможет.
