В мифических мирах присутствует своя, ни с чем не сравнимая логика. И ещё в таких мирах надо быть очень осторожным, потому что каждое твоё слово может породить новый миф, а любой поступок способен превратиться в легенду.
Поскольку гора была единственным ориентиром, Реджи двинулся к ней, и уже через полчаса над его головой сомкнулась лесная чаща. Время и расстояния в мифических мирах подчиняются своим законам. Можно сорок лет преодолевать девятьсот километров, отделяющие Египет от Ханаана, а можно за несколько дней совершить два или три кругосветных путешествия. Реджи спешил, и расстояние решило пойти ему навстречу.
Внезапно в кустах послышались довольный женский визг и чье-то похотливое хрюканье.
Реджи замедлил шаг и на всякий случай положил руку на пояс, поближе к револьверу.
С грохотом, которому позавидовало бы стадо продирающихся сквозь джунгли слонов, из кустов вывалилось создание с головой и руками человека, брюхом кабана и ногами козла. Из вполне человеческой головы росли козлиные рога. Помимо прочего, о козле напоминали хвост и исходивший от создания запах. Ещё от него разило перегаром.
— Здорово, — сказал сатир сэру Реджинальду. — Пить будешь?
— Нет, — сказал Реджи. Пить в компании столь сомнительного элемента ему не улыбалось.
— Зря, — сказал сатир. — С девочками поразвлечься не хочешь?
Реджи представил, что пресловутые «девочки» похожи на это существо, и содрогнулся.
— Пожалуй, не хочу, — сказал Реджи.
— Скучный ты человек, — сказал сатир. — Неинтересный. Если тебя девочки не интересуют, может, я тебе по вкусу?
— Вряд ли, — сказал Реджи.
— Зря. Ты не знаешь, от чего отказываешься. Возможно, об этой упущенной возможности ты будешь жалеть весь остаток своей короткой, скучной и никчёмной жизни.
— Возможно, — сказал далекий от категоричных суждений Реджи. — Тебя как зовут?
— Перед тобой сам маэстро Силен, искушенный в делах пития и любви. А ты что за тело молодое, незнакомое?
— Реджи.
— Стрелок, значит? — сказал Силен, присматриваясь к собеседнику. — Видали мы таких стрелков. Кого истреблять пришёл?
— Никого. Я тут мимоходом.
— Такие, как ты, везде мимоходом, — сказал Силен. — Один такой пройдёт мимо, а мы, местные, потом тысячу лет неприятности разгребаем. Говори, зачем пожаловал, а то девчонок позову. Они знаешь какие? Сначала залюбят до смерти, а потом на части разорвут.
— То-то я смотрю, ты уже полумёртвый, — заметил Реджи. — Вообще-то я Геракла ищу.
— Ах этого, — расслабился Силен. — Ну, для того чтобы Геракла истребить, одного стрелка мало. Ты знаешь, кто у него папа?
— Знаю.
— Зевс у него папа, — сказал Силен, — Дий Высокогремящий. Самый главный на нашей грядке баклажан.
— Где я могу его найти? Геракла, не Зевса.
— Если не в Микенах, то в Тиринфе. Если не в Тиринфе, то где-нибудь по всему миру. Он, знаешь ли, сейчас подвиги совершает, без помощи богов и без платы людей. Тяжёлая и грязная работенка, но кто-то должен её делать.
— Что за подвиги? — поинтересовался Реджи.
— Обычные такие подвиги, — сказал Силен. — Чудовищ мочить в основном.
— Нужное дело, — сказал Реджи.
— За дело! — провозгласил Силен, вытащил из кустов бурдюк с вином и основательно к нему приложился. — Точно пить не будешь?
— Точно.
— А то бухни, — предложил Силен. — Ты бухни, а я тебя потом в Микены тайным проходом доставлю.
— Зачем это тебе? — поинтересовался Реджи. В бескорыстие козлорогих и козлоногих он верил с трудом.
— Надо развеяться, — объяснил Силен. — Прогуляться, так сказать, свежим воздухом подышать и обстановку сменить. А то сопьюсь.
— Тайным проходом, значит, проведёшь? — уточнил Реджи.
— А то, — сказал Силен. — Самым, блин, тайным. Есть у меня такая фишка, Гермес научил, когда мы с ним бухали вместе.
— Ладно, — сказал Реджи, принял бурдюк из рук козлорогого и осторожно глотнул. Вопреки его ожиданиям, вино оказалось превосходным, и стрелок сделал глоток побольше.
— Гарно, хлопец, — сказал сатир с непонятным акцентом. — А как насчёт по бабам?
— Мне в Микены надо.
— Сначала — по бабам, а потом — в Микены.
— Не пойдёт, — сказал Реджи. — Не было такого уговора.
— Ну не было так не было, — легко согласился Силен, надолго приложился к бурдюку, а потом отшвырнул его, уже пустой, обратно в кусты. — Сейчас пойдём. Только девчонок предупрежу.
