Замерзшая река поставила крест на стратегическом значении местоположения русского войска. Какой смысл оборонять броды, если теперь можно перейти реку Воронеж в любом месте? Мало того, если Субудай успел обзавестись проводниками, то он и вовсе может обойти изгиб реки, подняться к ее истокам и сразу попасть в волжский бассейн на реку Проню — приток Оки, по которой до Рязани рукой подать.
Алексей Васильев, оставшийся со взводом, между тем связался с Торжком. Афанасьев, Геннадий и отделение сопровождающей охраны на автомобилях, к тому времени через портал благополучно добрались домой. Арсений Николаевич успел распорядиться, чтобы разведчикам в лесу по маршруту движения в заранее условленные захоронки перекинули горючее и боеприпасы, и в настоящее время инспектировал засеку на дороге в Курск, выявленную старшим лейтенантом Волковым.
После возвращения наблюдателей, взвод разведчиков отошел от русского лагеря еще на пять километров и остановился на ночевку. Поставили палатки, развели бездымные костры. Проводники — трое лучших витязей из коломенской дружины путешествовали пассажирами на снегоходах бойцов. Первоначально они расселись в полном боевом облачении, и даже щиты пытались пристроить за спиной, но после первой остановки в лесу поддались на уговоры и распределили свою амуницию по другим снегоходам. Проскакивать на приличной скорости через кусты с торчащими ножнами мечей, то и дело натыкающимися на ветки и стволы деревьев, либо волочащимися по снегу — было очень неудобно. Но в целом путешествие им понравилось. Особенно — скорость. За полдня отмахали свыше полутора сотен километров. Ведь на лошадях на этот путь им понадобилось бы дня три-четыре, а если с обозом, то и вовсе неделя.
Согласно ранее обговоренному плану взвод должен был разделиться на три отряда, Васильев продолжал тайное наблюдение за дружинами, стоящими в обороне, Серега — пройти вверх по течению вплоть до водораздела волжского и донского бассейнов, а Александр — вниз, посмотреть — что происходит за пределами лагеря. Еще в момент обсуждения планов было решено не выходить напрямую к воеводам, ибо информация о том, что непонятный монголам Торжокский князь присоединился к русскому воинству могла легко попасть к врагам, а это не хотелось. Геннадий и Арсений согласились, что при столь огромной разнице в соотношении численности — главным фактором успеха может стать только внезапность.
На следующий день отделение Сереги подкатило к водоразделу. Внимание проводника, ехавшего на передовом снегоходе, привлек след большого отряда, хоть и немного засыпанный свежей порошей, но заметный на нетронутых окрестных снегах. Бородач слез с пассажирского сиденья, присел на кромке протоптанной лошадиными копытами дороге. По его мнению тут сутки тому назад прошло чуть больше полусотни степных лошадок, половина из которых была основательно нагружена. Стало быть, двадцать — двадцать пять воинов с заводными.
Серега взглянул на карту.
— К Проне идут. Полагаю, дозор — послали посмотреть пути на Рязань.
Со слов дружинника, тут в верховьях реки Проня деревень нет. Земли считались черными, если кто и селился на свой страх и риск — то на защиту князя не рассчитывал и потому дань не платил. Тем не менее, поглядеть на полусотню стоило.
Через десять километров идущие по следу снегоходы выкатились на лед реки.
— Проня! — подтвердил проводник.
А еще через десяток — обнаружили брошенную стоянку монгольского дозора. Здесь, на лесистом берегу неширокой реки враги устроили ночевку: жгли костры, из валежника устраивали лежбища, кормили лошадей привезенным с собой зерном. Совсем свежий утренний след выводил обратно на русло и шел дальше вниз по течению. Проводник, покрутившись на стоянке, увеличил число воинов до тридцати.
— Как бы не спугнуть. — посетовал Серега. — Моторы громко работают, а по реке звук далеко разносится.
Однако, по мнению проводника еще верст пять-шесть можно проскочить на технике. Следам часа четыре, за это время степняки могли уйти верст на десять. Но уже через три километра проводник заметил густой дым впереди на левом берегу. Большое черное облако резко взмыло вверх, но очень быстро побелело и истончилось.
