— Удельный князь платит дань Чернигову. — осторожно намекнул один из послов.
— Нет, это для меня невместно. Мой вклад будет заключаться только в обороне — и Чернигова, и Рязани, и Мурома.
— Князь Арсений, ты один хочешь справиться с полем? — тихо спросил Матвей Андреевич.
— Один. Но, если князья захотят помочь — возражать не буду. — ответил Афанасьев.
— Там у Бату-хана, за рекой Воронеж, десяток темников и пять ханов, за каждым — тьма, а то и две. — напомнил посол. — А у тебя сколько темников и тысячников?
— Ты неправ, Матвей Андреевич, не пять, а шесть ханов. — уточнил Арсений Николаевич и перечислил поименно. — Орда, Бату, Кулькан, Гуюк, Кадан и Бури. И темников шесть. Включая Субудея. У меня даже тысячников нет, только сотники. И сам я всего лишь полутысячник, в смысле — подполковник. Да, сильное у Батыя войско — не смогу я его полностью разбить. Только остановить, да разметать. Причем, на это может и недели не хватить. И еще неделю остатки по лесам выискивать и добивать. И все равно, десятая часть сбежит, уцелеет.
Послы недоуменно переглянулись.
— Так что, если не поможете эти остатки ловить и добивать, все в степь уйдут. А не хотелось бы.
Послы посовещались между собой и сообщили, что вопрос о княжении в праве решать только княжий совет.
— Что ж, подождем. Только время поджимает. — ответил Афанасьев. — До начала нашествия всего сорок дней осталось.
— И даже день знаешь? — удивился Матвей Андреевич. — Зимой то степь не воюет! Чем коней кормить будут?
— Все когда-нибудь происходит в первый раз. Тем более, что в этот — сам Ярослав пообещал Батыю зерно и сено поставлять.
Послы опять переглянулись и зашептались между собой.
— А кроме Курского княжества, никаких условий не будет? — уточнил другой посол.
— Остальное стандартно: товары беспошлинно, чтоб проходящим войскам препятствий не чинили, ну и всякое разное, что во всех договорах упоминается.
Узнав все необходимое, посольство поспешило домой. Чтобы поскорее решить вопрос, послы выпустили своих голубей с весточкой, а у тиуна прихватили торжокских. Глядишь, пока вернутся — совет успеет собраться и что-нибудь решить, тогда и голубей отправят. Всяко быстрее получится.
* * *
Субудей четвертый месяц стоял у реки Воронеж и не решался перейти на другой берег. С одной стороны его манили главные богатые цели — Чернигов, Киев, Венгрия. Это перевешивало — даже в случае завуалированного отказа нищей Рязани от немедленного признания вассалитета. Но с другой, лазутчики докладывали, что тут нет единого сильного противника, а разрозненные княжеские дружины не представляют никакой угрозы. К тому же, новоиспеченный союзник — киевский князь обещает поддержку, проводников и главное — снабжение армии на всем протяжении похода. Так почему бы не задержаться на год, чтобы присоединить эти земли к империи? Однако, осенью появился непонятный игрок — торжокский князь. Союзник же, Ярослав Всеволодович, явно что-то знает, но темнит, утверждая, что у Торжокского князя всего две сотни воинов. Почему же тогда он, имея дружину, в десятки раз превосходящую, не смог сам с ним справится? Вот потому Субудей ждал вестей от своих лазутчиков и до этого момента решил не связывать себе руки, оставляя возможность для любого решения: переговорами внушая русским князьям надежду избежать войны и препятствуя объединению их сил.
Бату-хан, числившийся предводителем войска на самом деле ничего не решал — он пьянствовал, развлекался со своим гаремом, ездил на охоту. Так же, как и остальные чингизиды. Вся ответственность лежала только на Субудее, именно он будет отвечать перед курултаем и верховным ханом Угедеем в случае провала миссии. Поэтому Субудей и не решался перейти реку.
Неизвестно где, 10 ноября силурийского периода палеозойской эры
Рано утром в штаб пришел Саня с молодым человеком в джинсовом костюме, кроссовках, с чехлом для мобильника на широком офицерском ремне. Кивнул головой Григорию, адъютанту, и сразу вошел в кабинет подполковника.
— Знакомьтесь, Артур Волошин. — представил спутника Саня.
— Так, так, так… — Шибалин понимающе посмотрел на мобильник. — Ну, здравия желаю, Артур Волошин.
