По окончании допроса, Репей «подписал» протокол своим отпечатком большого пальца и был уведен в камеру. Заглянувшему в допросную Евгению, Олег сообщил, что — не вариант, клиент глуп, хотя и сдал всех. Теперь можно вызывать подельников и прокачать их. В осведомители же Репей никак не годится — подельники расколют его в первый же день и спустят в речку. А у Ивора в шахтах еще поживет и пользу принесет.
Писарь, молоденький простоватый красноармеец из под Ярославля в новенькой не обмятой форме с васильковыми петлицами, выделенный Афанасьевым, первое время с любопытством изучал инвентарь палача, но потом втянулся и не отвлекался на мелочи. Хотя судя по его мечтательному лицу, в перерывах между допросами, был бы не прочь посмотреть — как все эти приспособы работают. Разумеется, в профессиональном исполнении ката и, желательно, на ком-нибудь из самых больших злодеев.
— На сегодня свободен, больше допросов не будет. — сказал Олег писарю и тот, собрав свои ручки с бумагами вышел из пыточной.
— Закончил? И я тоже. Может по пивку? — спросил Евгений напарника, усаживаясь прямо на стол. — У Плоскыни сегодня очередная бочка дозрела, будут открывать.
— Да ну. Не умеют пока тут пиво варить. Немца нужно, природного, наверняка среди пленных пивовар есть, а Шибалин все жмотничает. Ни себе, ни людям.
— Боится, что немцы к тевтонам сбегут. — возразил Евгений.
Олег вышел из-за стола, потянулся, разминая затекший руки, вытащил из пачки сигарету, отломил фильтр и закурил.
— Да ну, нужны они тевтонам. Не, я спать пойду, устал что-то за эти два дня так, как там, на Родине не выматывался.
— Как хочешь. А я пойду, посижу. — Евгений тоже извлек сигарету, но фильтр отламывать не стал.
В этот момент открылась дверь и в пыточную влетел командир 2 роты Юрий Семецкий:
— Товарищи командиры, у нас ЧП! Пропал патруль из трех человек!
— Давно? — поинтересовался Олег.
— Заметили еще утром,
— А сейчас поздний вечер! Почему сразу не сказали?
— Может, загуляли? — предположил Евгений.
— Мы тоже думали, что загуляли. Были такие случаи. Весь день искали по своим каналам.
— Да, с дисциплинкой у вас…
— Труп одного из них только что обнаружили в реке. Раздет, без оружия! Подполковник Афанасьев послал меня сюда, за вами.
— Труп? Это уже серьезно! — Олег со злостью ткнул окурок в пепельницу.
— Все! Пропало пиво! — мрачно высказался Евгений, смяв так и не раскуренную сигарету. — Пошли на место, нужно осмотреться. Пойду палача прихвачу, если домой не ушел.
* * *
На место происшествия, в километре от города, прибыла внушительная группа. Помимо Афанасьевских следователей, комроты Семецкого и трех его бойцов, в качестве охраны, прискакали верхом новгородский посадник Иванко с пятью сопровождающими. У посадника, по слухам, тоже были свои дознаватели и неплохие сыщики из охотников-следопытов. Тут же стоял рыбак с сыном, обнаруживший труп. Место страшной находки изучали в темноте, при свете фонариков. Впрочем, ничего существенного не нашли. Тело, раздетое до гола, приплыло по течению Тверцы и застряло в ивовом кусте. Рыбак вытащил его на берег, изрядно потоптался вокруг и только потом поплыл в Торжок за подмогой. Сразу стало ясно, что убивали не тут, а в городе. В реку сбросили уже мертвого. Погрузив труп на телегу, следователи поспешили обратно.
В кремле следственную группу поджидал Афанасьев c бывшим палачом, а ныне судмедэкспертом, выдернутым из дома, встревоженные взводный с разводящим караула, приятели пропавших. Палач, осмотрев тело, выдал свое заключение очень быстро: красноармейца сначала стукнули кистенем сзади, но по голове не попали, удар пришелся в плечо. Потом сбоку второй удар в голову. Но и он не убил, смерть наступила от веревки, накинутой на шею сзади. Убийц было минимум трое. Потом хватали за руки, за ноги — синяки и ссадины уже посмертные. К Тверце везли на телеге, придавив сверху сеном. В реке, точнее — под водой, привязанный за ногу к чему-то тяжелому, покойник пробыл весь день. Веревка была гнилая — размокла и расползлась. Вот он и всплыл.
Повторно осмотрев труп, палач лишь уточнил — не сеном его укрывали, а соломой, после чего был отпущен домой. Поиски двух других бойцов из караула было решено отложить до утра. Скорее всего — они тоже в реке, а пока Олег с Евгением приступили к допросу разводящего, взводного и приятелей: какова зона ответственности патруля, где проходил основной и неофициальный маршруты, куда могли свернуть, не было ли у них подруг в городе, кто и когда видел их в последний раз и прочие стандартные вопросы. Афанасьев увел Иванко к себе в палаты. Во-первых, нужно расспросить всех новгородских стражей — кто вывозил из города воз соломы. Во-вторых, на ночь все ворота города закрывались, но желательно, чтобы в Нижнем городище — Торжке, как и Верхнем — Новом Торге — завтра утром под благовидным предлогом немного придержали выезд желающих. Причина любая — засов заклинило, петля заела, начальник стражи напился и проспал. Главное — никого не выпускать, пока не подойдут его бойцы в усиление. Афанасьев сразу, как только узнал о ЧП и представилась возможность, проинформировал Шибалина. Тот в свою очередь, пообещал к утру доставить металлодетекторы, да еще людей, если понадобится, для открытых и тайных постов по всем дорогам, ведущим из города — это все, чем он мог помочь в данной ситуации. Разумеется, шанс, что оружие не вывезли еще днем, был очень мал, но проверить надо. Потому подполковник и предложил посаднику тормознуть открытие ворот, то тех пор, пока не появятся эти детекторы и не расставят секреты..
