— Так можно же умыкнуть, никто и не догадается!
— Наоборот, догадаются! Вот поспрашивай у спецов из УГРО в Торжке — на чем горят все воры? На повторениях! Если первый случай — «висяк» на девяносто процентов, то каждый последующий увеличивает риск разоблачения сразу процентов на двадцать. А в случае с военной техникой — и на тридцать, ведь тут очень серьезные конторы будут землю рыть. Это означает одно, с каждым «эксом» растет вероятность, что к нам сюда придут крупногабаритные дяди из «маски-шоу». Тем более, что портал, как выяснилось, могут открыть многие. А мы с государством, узнавшим тайну, бороться не сможем — силенок не хватит. И так уже везде «хвосты» торчат — в каждой эпохе есть люди, знакомые с тайной. Бери любого и раскручивай весь клубок. Другое дело, что пока мы не проявляемся — нас, как того неуловимого Джо, никто и не ищет. А даже если кто из местных или засланных — сдаст, ему не поверят. Слишком фантастичная версия. И совсем другое дело, если власти будут раз за разом получать подтверждения — что такой портал реально существует. Его начнут искать, тут уж в любую фантастику поверят — и найдут! А оно нам надо? Так что, на сегодня все нелегальные способы для нас практически исчерпаны. А легальные… Будем ждать, наши друзья-пенсионеры не случайно остались там, в 93. И людей забрали. Проявятся! Слишком интересные игры у нас разворачиваются. Сашины квартирные постояльцы — тоже кое-чего подкидывают. Пусть пока не военного, но двойного назначения, как те же УАЗы, радиостанции, ткани на камуфляж. Зато легально и никакого криминала.
— А нас не сдадут? — вдруг испугался Димон. — Ведь действительно, про проход в иные миры столько народу уже знает. Те же красноармейцы в 93-м. Сами ж отправляли. Или пенсионеры из КГБ?
— Вряд ли. Ведь в лучшем случае их отодвинут на вторые роли, продолжать жизнь пенсионера. А в худшем — могут и того… как нежелательных носителей гостайны. Наши красноармейцы тем более будут молчать, как партизаны. Отбирались то самые идейные. Плюс — те же соображения, можно все потерять, ничего взамен, кроме пули, не получив.
— Понятно. Впрочем, после рассказа Сереги — как они с той стороны «окно» к нам из 41 открывали, мы с Саней все щели замазали и двери держим постоянно закрытыми. Даже если кто найдет — открыть не сможет.
— Это правильно! — поддакнул Шибалин, направляясь на базу. — Главное, чтобы с той стороны портал таким же способом не замуровали.
Валерий Петрович внезапно остановился.
— Дмитрий, слушай, вот какая у меня мысль появилась. А может в других эпохах, куда тонкие «дырочки» ведут — тот самый случай? Стоит на месте портала некое препятствие — дерево, к примеру, или камень огромный, а мы потому и видим «дырочку» — через трещину, дупло или мышиную норку? Нужно бы проверить!
— Хорошо, я Сане скажу, проверим. Только вряд ли. В юрском периоде и в 1938 году — двигали эти дырки. Но на свободном пространстве, где заведомо нет никаких препятствий, они не распахивались, хотя должны были.
— Да? Жаль. Но все равно проверить стоит.
Рязань, середина декабря 1237 года (студень 6746 год)
Узнав от Шибалина, что Субудай перехитрил артиллерийскую засаду на реке Проня и повел основные войска в обход, Афанасьев потребовал, чтобы артдивизион, после разгрома передовой тысячи, развернули к Рязани. Но Шибалин сообщил, что ниже по течению для колонны с военной техникой места вовсе не проходимы, но даже если пройдут — путь преградят три притока Оки, которые ни танки, ни автотранспорт форсировать не смогут. То есть, по любому нужно возвращаться на водораздел, оттуда на базу, пополнять боезапас и десантироваться в новом месте. Впрочем, по расчетам штаба, Андреев должен успеть, если по дороге ничего не случиться. Самодеятельность артиллериста по деблокированию Пронска, внесла в планы некоторую сумятицу, но не критичную — потеря десяти часов, лишь уплотнила график, зато давала определенный бонус — отсекала от Батыя чуть ли не половину войск — три тумена, из которых один основательно потрепан.
Юрий Игоревич, находящийся в трауре из-за гибели сына в ставке Батыя, узнав, что на Рязань движется враг, а Торжокский князь до сих пор не привел свои хваленые войска, смотрел на Афанасьева волком. Впрочем, вникнув в расклад и узнав о разгроме Гаюк-хана под Пронском, немного смягчился, но отношения были по прежнему натянутыми: где Пронск и где Рязань? По совету того же Афанасьева он три дня тому назад, когда еще была возможность, не стал отправлять рязанскую княгиню, невесток и главное — внуков во Владимир. Афанасьев и сам уже не рад, что дал такой совет: а вдруг артдивизион не успеет? Или того хуже, успеет, но не сможет разбить тридцати или сорокатысячное войско? Ведь там всего то девять гаубиц! Остальная ударная техника осталась вне игры: танки и бронетранспортеры могут лишь стоять без движения — лед слишком слабый. А где нет льда, там непроходимые леса. Получается — три сотни бездоспешных бойцов, пусть с винтовками и пулеметами, против сорока тысяч! К тому же, если красноармейцы не успеют проскочить под защиту крепостных стен, то в открытом поле, на первый взгляд, задача становится и вовсе не реальной. С такими думами и молодая жена не в радость. Чтобы случайно не сорваться, он пока отправил ее в женскую половину терема, утешать вдову Евпраксию.
