Ждать надоело. Опрокинуть бы рюмку-другую, но Андрей не разрешал. Точнее, не советовал, пока не закончится сегодняшняя операция. Нет, не в том смысле, что — баста и никаких! Потом — сколько угодно. Но Грошев нутром чуял, что было бы очень неплохо «хлопнуть» стаканчик — для разгона… Жесткий разговор с применением даже самых невинных средств воздействия на собеседника в том случае, если начнутся возражения, — а они обязательно начнутся! — требует все-таки присутствия некоторого куража. Впрочем, был почти уверен Грошев, если и будет проявлено упрямство, то длиться оно будет недолго. Андрей разрешил применять самые действенные меры, чтобы не затягивать времени. А то ему неприятно будет, видишь ли, наблюдать за поведением своих вчерашних партнеров! Расчувствовался!.. Нет, у отставного полковника Грошева все комплексы были в полном порядке: надо, значит, надо!.. Но стаканчик бы все равно неплохо.
Наблюдая, как мается с чашечкой настоящего турецкого кофе его начальник службы безопасности, Ловков с усмешкой махнул рукой и подозвал официанта.
— Да налейте уж ему, — улыбаясь, разрешил он. — Только не в рюмку, он ее не удержит, а в фужер. Чего у вас там? «Камю»? Давайте, пойдет…
Андрей Дмитриевич, завсегдатай этого клуба, как заядлый «гольфист» мог допустить такие «широкие» жесты, и официанты это знали. Не купечество, нет, конечно, себе-то уж он подобного здесь не позволял, а вот тем, кто приходил с ним, им нередко наливал, вызывая улыбки понимания на лицах всевидящих официантов. Им-то была очевидна разница между его воспитанием и тех, кто сидел напротив и кого он угощал.
— Гриша, ты, надеюсь, ничего не имеешь против «Камю»?
Грошев сморщился, но кивнул. Не очень он любил, мягко говоря, «французский самогон», но ввиду отсутствия на столе солидной закуси, под которую лучше всего пошла бы, конечно, своя, отечественная, приходилось глотать это иноземное пойло. Андрей, как диктовала тому сегодняшняя обстановка, не собирался устраивать здесь торжественный завтрак или там званый обед, а кофе — это всего лишь затравка для облегчения ожидания и краткого начала разговора, после чего основная часть общения будет перенесена в его собственный офис на Нижней Красносельской улице. В этом же доме располагалась и его квартира.
Ловков, элегантный, свежий, в светлом по-летнему костюме, с малиновой бабочкой и того же тона платочком, небрежно торчащим из верхнего кармана пиджака спортивного покроя, словно собрался на светский прием. И теперь с искренним участием наблюдал, как «одолевает француза» Григорий, и необидно, по-дружески, ухмылялся. Ясно ж, чем маялся коллега. На его мятом полном лице была написана вся вчерашняя биография. Да оно наверняка и к лучшему. Меньше думать будет и больше действовать. Что, собственно, от него сегодня и требуется… То бишь, продемонстрировать на деле и с максимальной отдачей свои лучшие профессиональные качества оперативника, работающего «на земле» с определенным контингентом, на который действует только один, причем совершенно конкретный, метод убеждения.
Суть же вопроса состояла в том, что именно сегодня Андрей Дмитриевич решил положить конец всяким досужим выдумкам, домыслам и пустой болтовне, а также «грандиозным планам» бывшего) теперь, хотелось бы думать, руководства относительно главных направлений дальнейшей деятельности акционерной компании закрытого типа «Радуга» и двух ее дочерних предприятий, фирм «Сигнал» и «Полет». Ну и тем самым полностью сосредоточить в своих руках контроль и над этими фирмами.
Основная трудность проблемы заключалась в том, что, являясь уже значительный срок фактически единственным держателем контрольного пакета акций производственного объединения, Андрей Дмитриевич, тем не менее, понимал, что власть его не распространяется на дочерние предприятия «Радуги». А ситуация в стране складывалась таким образом, что производственные объединения и отдельные предприятия, занимающиеся выпуском продукции, требующей особо сложных и тонких технологических разработок в области электроники, все больше вовлекались в круг конкретных интересов государства, обратившего наконец-то внимание и на эту важнейшую отрасль хозяйства. Многие из приватизированных в лихие девяностые годы больших и малых предприятий электронной промышленности в частных руках фактически «потеряли свое лицо», занимаясь чем угодно, кроме основной деятельности. То есть, по сути дела, стараясь всеми силами просто «выжить» и по возможности не растерять квалифицированные кадры. «Радуга» была одним из таких, известных в прошлые годы, производственных объединений, чья продукция выпускалась в максимальном своем объеме для армейских нужд.
