— Разумеется.
— И, вероятно, владычица Аланис станет преданной сторонницей императорских реформ, рельсового строительства, — Эрвин делает паузу и добавляет с ударением: — всеобщего налога с земель…
Герцог Айден хмурится.
— Милорд, вы сбиваете меня с толку. Разумеется, став императрицей, Аланис поддержит реформы! Как и я, и ваш отец, и герцогство Надежда. В этом и состоит суть нашего соглашения. Вы намерены утомлять меня пересказом уже действующих договоренностей?
Вовсе нет. Я пытаюсь выяснить детали этих соглашений, ведь отец держит меня в неведении. Сейчас я узнал, что в нашу коалицию входит также Надежда. Но это не главное. В действительности меня волнует то, какую цену вы обещали отцу за его поддержку.
— Ваша светлость, последнее, чего мне хотелось бы — это утомлять вас пустыми разговорами. Но та часть закона о реформах, которая посвящена всеобщему налогу, беспокоит моего отца. И беспокоит чем дальше, тем больше. Ваша светлость должны понимать, что окраинное расположение Ориджина ставит его в незавидные финансовые условия, и нововведенный налог жесточайшим образом усугубит дело.
Вспышка гнева искажает благородные черты лица Айдена.
— Милорд, это было ясно оговорено! Когда Аланис наденет корону, я добьюсь для Ориджина освобождения от налогов на все время ее правления! Ваш отец изволит ставить под сомнение мое слово?!
Ага, мы добрались до сути! Вы обещали отцу освобождение от налога в обмен на его слово в поддержку Аланис. Точнее — в обмен на его отказ поддержать любую другую императрицу. Аланис проживет еще никак не меньше пятидесяти лет и избавление от подати на все это время кажется щедрым даром… но лишь на первый взгляд. Налог будет введен будущей осенью, сейчас мы не платим его — и все равно едва сводим концы с концами. По сути, первый советник императора обещает нам всего лишь сохранение нынешнего положения дел! Иными словами, мы будем год от года беднеть, как беднеем сейчас… а Айден Альмера тем временем усадит дочь на престол. Наши выгоды от сделки не соизмеримы, и я намерен это исправить.
— Ни в коем случае, ваша светлость. Ваше слово нерушимо, это знает каждый. Но мой отец сомневается в том, что свобода от подати на годы правления леди Аланис спасет казну герцогства Ориджин.
— Было бы абсурдно обещать больший срок, и ваш отец это прекрасно понимает!
— Я имею в виду не больший срок без налогов, а некоторые… дополнительные привилегии.
Проверка. Если Айден обещал Десмонду что-то еще, сейчас он об этом скажет.
— Ни о каких больше привилегиях речь не шла, милорд, — сухо отрезал Айден Альмера.
Бедный, бедный герцог Десмонд! Лучший полководец империи Полари, и при этом худший политик. Как же отец умудрился согласиться на подобный договор?! Когда император женится на Аланис, власть герцога Альмера станет практически неограниченной. Айден Альмера — первый советник государя, его дочь — императрица, его брат, архиепископ Галлард, — глава Церкви Праотцов. Имея в руках такие инструменты, Айден легко подомнет под себя весь двор. С того момента мы не увидим от Короны никаких милостей и поблажек — мы просто станем не нужны!
Решающий момент — сейчас. Наша сила нужна государю, чтобы провести в жизнь реформы, а первому советнику — чтобы выдать дочь за императора. Если мы хотим спасти свое положение, это нужно делать сегодня!
— Вы правы, ваша светлость, — говорит Эрвин, — о других привилегиях прежде речь не шла. Однако сейчас…
— Ваш отец намерен изменить условия договора? Я не ослышался?!
Отец — нет. Но с вами говорит не мой отец, а я.
— Великого Дома Ориджин достигли слухи, что герцогству Надежда вы обещали более щедрую благодарность.
Это выстрел наугад. На самом деле, Эрвин ничего подобного не слышал, да и о самом участии Надежды в тайной коалиции узнал только что. Но Надеждой правит Генри Фарвей — старый хитрец и политический соперник Айдена Альмера. Чтобы купить его лояльность, Айдену наверняка пришлось раскошелиться. Иное дело — простодушный отец Эрвина…
Выстрел попадает в цель: морщины на переносице герцога Альмера становятся глубже.
— Милорд, ваш отец должен понять. Надежда давно добивается у Короны права на постройку искровой плотины, я не могу вечно сдерживать их. Рано или поздно они все равно получили бы желаемое. Я обещал им лишь сократить срок ожидания.
