Потом Эрвин, кажется, спал. Просыпался, пил воду, сразу же отрыгивал ее. Забылся, очнулся вновь. На этот раз сумел напиться и уснул спокойно, мирно. Приснилась Нексия Фейм — синеглазая дочь графини. Она шепнула: "Беги следом!", Эрвин бросился за нею вдогонку и схватил за руку, но тут гравий под ногами превратился в воду, и они провалились, обнявшись. Вода не была черной. Эрвин не мог разглядеть ее цвет — возможно, рубиновый или лавандовый, или лазурь… Потом во сне явилась Иона: она беззвучно смеялась. Зажимала рот ладонью, глаза сияли весельем. Вокруг были люди, звучал клавесин… "Сестра!" — он хотел позвать ее, но не издал ни звука. Однако воздух замерцал от его слов, Иона обернулась, и лицо ее потемнело от горя. "Нет. Нет! Эрвин, нет!"
— Проснитесь, мой лорд. Дело плохо.
Он открыл глаза. Стояли сумерки. Кид тряс его за плечо.
— Лавина?.. Тонем?..
— Нет, мы над глубиной, но не тонем, — Кид почему-то говорил шепотом.
— Так в чем дело?
— Кайры, они затевают что-то… Прошу вас, за мной.
Эрвин попытался встать, но Кид удержал его:
— Ползите. Нужно ползти.
Голос парня звучал так, что Эрвину не захотелось спорить. Он скатился с одеяла, лег на брюхо. В потемках смог разглядеть, что трава-сеточница была зеленой и плотной. Охотник пополз, указывая дорогу. Десяток тюков с провиантом стояли в ряд, образуя подобие стенки. Кид огибал их, прикрываясь от чьих-то взглядов. В руке мальчишки Эрвин разглядел меч — свой собственный. Спросонья лорд соображал туго, но кое-что было кристально ясно: необходимо молчать. От тишины зависит его жизнь.
Донеслись приглушенные голоса, звучавшие по ту сторону поклажи. Слов было не разобрать.
Кид указал на два мешка бобов, что стояли неплотно, образуя треугольную щель. Эрвин подобрался к ней, заглянул. За мешками мерцала масляная лампа, создавая неровный круг света. Три человека сидели на траве лицом к Эрвину, но не могли заметить его — щель слишком узка и темна. То были кайры Джемис, Мэтью и Доннел. Джемис говорил, обращаясь к кому-то, невидимому для Эрвина:
— …какого черта ты ему позволил? Тебе что же, неясно, с каким человеком мы имеем дело? Или ты не уразумел, чем мы все рискуем?
— А что мне было делать, умник? — ответил невидимый, Эрвин признал голос кайра Освальда. — Он лорд. Он пожелал тушить пожар. Мне что же, держать его следовало?
— Хоть и держать — велика беда! Или пригрозить.
— Пригрозить лорду? Ты в своем уме?
Джемис наморщил нос.
— Пора нам всем понять, господа. Неженка — не лорд. Он — ребенок, вот кто.
У ног кайра лежал его серый пес — Стрелец. Он почуял Эрвина и напрягся — поднял голову, навострил уши. Но, видимо, распознал знакомый запах и вновь опустил морду на лапы.
Некто сидящий у мешков, спиною к Эрвину, буркнул вполголоса:
— Ты хватил через край, Джемис.
— Неужели? Пока дело сводилось к унижениям — я терпел. Неженка посмеялся над традициями Севера — я скушал и это. Но сейчас речь идет о безопасности всего отряда. Кто велел идти прямиком сквозь дурной воздух? И чем это окончилось?
— Ничего бы не было, если бы дурак Рыжий загасил костер, как следует, — возразил тот же голос. Теперь Эрвин узнал кайра Фредерика.
— Рыжий утонул и сполна расплатился за свою глупость. Но неженка виноват не меньше! Капитан говорил: в обход. Я сказал: в обход. А неженка послушал мелкого щенка! Ему даже не хватает ума прислушаться к опытным людям!
— Ты говоришь о лорде, — напомнил Освальд.
— Я говорю правду, — отрезал Джемис. — А уж нравится она тебе или нет — твоя забота.
— Сдается мне, — проворчал Фредерик, — неженка задел тебя в Споте, и ты сводишь счеты.
— Да, он унизил меня. А после унизил всех нас, заподозрив в покушении. Не ты ли скрипел зубами, когда он бросал нам обвинения? Ты ведь стоял в строю рядом со мною!.. Но я стерпел это, и ты стерпел. Сейчас дело обернулось хуже: мы все в опасности.
— Неженка подверг нас риску только раз.
Джемис презрительно фыркнул:
— Он постоянно подвергает риску себя! Он будто заговоренный! Никто другой так не приманивает несчастья, как он!
— Верно, — вставил Мэтью, — сперва не совладал с конем, потом — ни с того ни с сего провалился и едва не утонул, теперь этот пожар. Он, видно, хочет показать, какой ловкий и прыткий. Пытается зарисоваться, да только никак не выходит.
