Они обнялись, неловко зажав между собой маленькую Мэгги.
– Только небольшой синяк здесь и здесь.
– Спускаясь по склону холма в двух милях от деревни, по очень плохой дороге, мы спешились и вели лошадей под уздцы. Айен наступил на кротовую нору и сломал ногу, – объяснил Джейми.
– Деревянную ногу, – добавил Айен.
– Нам пришлось мастерить новую, поэтому мы и задержались, – подытожил Джейми.
– И все это из-за крота! – с досадой воскликнула Дженни.
Молчаливые, мы вошли в дом. Миссис Крук и я стали подавать ужин, а Дженни промыла рану на лице Айена настойкой лесного ореха и взволнованно расспрашивала о других ранах и ушибах.
– Ничего страшного, – уверял ее Айен. – Только синяки здесь и здесь.
Однако я заметила, что обычная его хромота еще больше усилилась. Мы перекинулись с Дженни несколькими успокоительными фразами, пока убирали тарелки, а когда собрались в столовой, чтобы разобрать привезенные сумки, она опустилась на коврик перед Айеном и попросила показать ей его новую ногу.
– Давай снимем ее, – твердо сказала она. – Ты поранился, и я хочу, чтобы Клэр осмотрела твою ногу. Она скорее поможет тебе, чем я.
Ампутация была проведена удачно и явно опытной рукой. Армейскому хирургу, который ампутировал голень, удалось спасти коленную чашечку и связки. Это позволяло Айену двигаться более свободно. Но при падении коленные связки послужили скорее помехой, нежели преимуществом.
При падении Айен сильно повредил ногу. Острый конец протеза поранил культю, и уже только поэтому было просто невозможно опираться на нее. Вдобавок оказалось вывихнутым колено. Оно распухло и воспалилось.
Добродушное лицо Айена было таким же красным, как и поврежденная конечность. Я понимала его состояние и знала, что он сейчас ненавидит себя за свою временную беспомощность. Смущение было так велико, что его можно было сравнить разве что с болью, которую причиняли его травмированной ноге мои прикосновения.
– Вот здесь у тебя порвано сухожилие, – сказала я, осторожно ощупывая опухоль под коленом. – Не могу сказать, насколько это серьезно, но достаточно серьезно. Здесь скопилась лимфа, поэтому нога опухла.
Джейми заглянул через плечо и нахмурился.
– Ты можешь ему помочь, англичаночка?
Я покачала головой.
– Вряд ли. Разве что наложить компресс, чтобы уменьшить опухоль.
Я посмотрела на Айена, стараясь придать своему лицу самое бодрое выражение, которому научилась у матушки Хильдегард.
– Сейчас тебе нужно лечь в постель. Завтра для утоления боли можно будет выпить виски. А сегодня я дам тебе настойку опия, чтобы ты мог уснуть. Полежи хотя бы недельку, посмотрим, как пойдут дела.
– Я не могу! – запротестовал Айен. – Мне нужно укрепить стену конюшни, прорыть сточные канавы на верхнем поле, наточить лемех у плуга и…
– И привести в порядок ногу, – твердо заявил Джейми.
Он бросил на Айена взгляд, который я называла «хозяйским», заставлявший безоговорочно подчиняться ему. Айен, выросший рядом с Джейми, деливший с ним детские забавы и наказания, всегда держался с ним на равных, поэтому не был столь сильно подвержен гипнотическому воздействию Джейми, как большинство обитателей поместья.
– Черта с два, – хладнокровно сказал он.
Его горячий взгляд вонзился в Джейми, в нем были и боль, и гнев, и жгучий протест, и еще что-то, чего я не поняла.
– Ты считаешь, что у тебя есть право приказывать мне?
Джейми отпрянул назад, покраснев так, словно получил пощечину.
– Нет, я далек от того, чтобы приказывать тебе. Но могу я попросить тебя немного поберечься?
Их глаза встретились, и некоторое время мужчины вели безмолвный диалог на языке, понятном только им двоим. Плечи Айена поникли, он расслабился и кивнул, криво улыбнувшись.
– Попросить можешь.
Он вздохнул; морщась от боли, потрогал шрам на щеке, потом протянул руку Джейми и, пересилив себя, попросил:
– Помоги мне добраться до спальни.
На одной ноге Айену нелегко было преодолеть два лестничных пролета, но наконец все было позади. У дверей спальни Джейми передал Айена на попечение Дженни. Я не особенно понимаю гэльскую речь, но мне показалось, что Айен сказал что-то вроде: «Всего тебе хорошего, брат».
