Братцы Ильдоевы были в клане Аверкоевых лишь на подхвате. И собственность отбирали они не только у меня. Что там мой пруд с раками — Аверкоевы целый зерновой совхоз отжали. И элеватор… И не только его. Естественно, в полиции у них было все схвачено. Ну, смогу я на свои оставшиеся сорок два ЛКР завести против них дело и подкинуть информацию следствию. Ну и что? Развалится оно… А даже если не развалится, то я уберу лишь одного братца, весь клан мне не пересажать. Можно, конечно, пойти другим путем — и обострить отношения Аверкоевых с азербайджанскими и адыгейскими группировками, но и эти разборки мало что изменят. У русских бандиты все равно будут отбирать деньги и собственность, сменятся только их фамилии. Проще уж отомстить лишь за себя, пожелав братцу и паре его активно замазанных в бандитизме родственничков проблем со здоровьем, да таких, чтобы небо в овчинку показалось. Но они даже не поймут, за что их покарали, вот в чем штука. Да и мелко это — как укусить исподтишка.
С другой стороны, а что мне делать? Оставлять все как есть? Я не толстовец, мне мантры про непротивление злу насилием никогда не нравились. Что там у нас еще? Прощайте врагов своих? Так это сказано о личных врагах, а бандиты всем нормальным людям враги, я не один от них пострадал. И еще пострадают люди, если я откажусь от мести.
Так и не придумав ничего лучше, я пожелал оставшемуся братцу Ильдоеву и главе клана Аверкоевых быстро прогрессирующего старческого слабоумия. Когда ты забываешь выключить воду и с трудом вспоминаешь, как тебя зовут, не узнаешь окружающих и убежден, что домочадцы воруют у тебя из шкафа трусы, трудно строить злодейские планы. Можно сказать, за себя я отплатил. Правда, я почти вышел в ноль, осталась лишь четыре ЛКР.
Один из них я истратил этим же вечером. Паспорт-то у меня был, причем свой собственный, но убедить без магии работников аэропорта, что изображенный на нем молодой человек настолько прекрасно сохранился в свои годы, оказалось сложно, а новых проблем мне не хотелось. Затем был перелет до Москвы и уже почти ночью я поймал такси до Рудны. Еще одно ЛКР пришлось отдать на коррекцию в городской гостинице, отведя глаза девушке за стойкой, чтобы заселиться в номер. Теперь оставалось лишь встретиться завтра с рабами Хозяек и убедить их принять предложение Настоятеля. Или же моя задача в другом? Провернуть сделку как того хотел Олв, сменяв перо на яблоки, и наладить контакт с Хозяйками помимо Краузе, спустив задание Настоятеля на тормозах? Настоятель и наш штатный доктор-экзекутор действительно играют в разные игры? Или до сих пор длится их совместная проверка меня на «вшивость»? Не, ерунда, не настолько я значимая личность, чтобы затевать столь сложные телодвижения. Ладно, разбираться будем завтра утром. Сначала надо еще посмотреть, что из себя представляют эти доверенные рабы, корректор с кощеем, — думал я, ворочаясь на кровати в крохотном номере.
Поутру, ежась от зябкого ветерка и хрустя льдом на подмерзших за ночь лужах, я пешком направился к берегу Рудненского водохранилища, на котором располагался этнографический комплекс Русская Рудна. Судя по информации в сети, проект обещал быть масштабным: на немаленькой территории должен был вскоре открыться пейнтбольный клуб, охотничий клуб «лесной стрелок» с тиром, деревня мастеров, контактный зоопарк с парком птиц и база отдыха. Но это в будущем. Потому что, решив до знакомства с рабами Хозяек осмотреть объект и устроить небольшую разведку на месте, я просто уперся в увешанный видеокамерами высокий и глухой зеленый забор из профнастила, отгородивший часть берега водохранилища. За которым, судя по звукам болгарки и лязганью экскаватора, шла стройка. Можно было, конечно, попытаться достать лодку и поглядеть на объект с воды, но что-то мне подсказывало, что делать этого не стоит — похоже, владельцы комплекса к вопросам безопасности подходят серьезно. И мутную личность, рассматривающую их владения, ждет отнюдь не ласковый прием. Пришлось идти вдоль забора по дорожке, пока та не уперлась в такие же зеленые ворота с натуральной кирпичной будкой КПП рядом с ними, как будто за забором был не развлекательный комплекс, а военная часть. Впрочем, деваться мне было некуда, и вскоре я позвонил в домофон рядом с узкой дверью проходной.
