Но неприятные звуки были лишь началом…
Вскоре ощущение собственного тела тоже начало покидать меня. Я перестал ощущать стянутые ремнями руки и ноги, куда-то пропало осязание, а когда я попытался прикусить себе кончик языка, то почему-то не смог этого сделать. Чувство времени тоже пропало полностью, я перестал понимать, сколько нахожусь в таком состоянии. Минуту, десять, час? Кто знает. Вокруг полная темнота, наполненная странными, по большей части булькающими звуками, словно от меня осталось лишь оторванное от тела абстрактное сознание, которое сейчас кипит где-то в адском котле в самых глубинах преисподней. Изнутри начала подступать паника и самый настоящий страх, переходящий в ужас. Нечто подобное можно испытать при сонном параличе — даже у самого психически здорового человека раз или два в жизни бывает состояние, когда он вроде бы уже проснулся и ощущает себя в полном сознании, но не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Иногда оно дополняется необъяснимым чувством страха, ощущением «черного человека», который стоит над беспомощным тобой или даже сидит на груди и пытается душить. Но подобное состояние крайне редко длится долго, человек быстро просыпается. У медиков на этот счет есть даже специальный термин и какая-то теория, объясняющая подобные расстройства сна.
Но сейчас от этого знания мне было немного толку: я с огромным трудом удерживал захлестывающий сознание ужас, а «черного человека» заменяла сама окружающая тьма — она была враждебна мне, ненавидела меня и хотела поглотить мою душу — почему-то это я знал точно.
А потом наступило полное безвременье. Не осталось ничего, никаких ощущений вовсе, даже фантомных звуков. Вокруг был лишь давящий страх, обволакивающая тьма и растворяемое ей, словно кислотой сознание, пытавшееся из последних сил сохранить себя и таявшее как кусок сахара в стакане чая…
«Отче Наш» я стал читать про себя не потому что верил в то, что молитва поможет. С чего бы Богу спасать меня? Я никогда не был особенно религиозен, да и к магам в христианстве отношение самое негативное. Просто она помогала протянуть время — я вдруг вспомнил, что одна молитва проговаривается примерно за полминуты. Всего восемьдесят молитв и я свободен — всплыла откуда-то оформившаяся мысль. Главное, как Хома Брут не смотреть Вию в глаза. То есть не поддаваться панике и не дать ужасу поглотить себя. Без особой надежды я начал вспоминать молитву слово за словом, и вдруг почувствовал, что страх слегка отступил, и я могу рассуждать чуть более здраво. А вместе со способностью соображать вернулись ярость и злость, которые сумели отбросить ужас и я сразу же перешел в ответную атаку…
Я маг — контролер или где, млять?! Что мне какая-то темнота, когда я способен менять реальность! Ррррастерзаю тьму нахрен! Разорву небытие на лоскутки и построю из него бытие, я творец! И только в этот момент, справившись со страхом злостью и усилием воли, и продолжая при этом парадоксальным образом шептать молитву, я, наконец, соскользнул в режим «особой» реальности. И тут же увидел в темноте силу. Много силы и энергии! Мое сознание давили не только тьмой и искаженным звуковым пространством — в карцере присутствовала магия, хитро сплетенное заклятье-эмоция и еще какие-то нехорошие коррекции реальности. И это было уже что-то… не непреодолимый ужас, а что-то конкретное, с чем можно бороться. То, что один маг сотворил, другой всегда поломать может.
Первой мне удалось распустить коррекцию, отвечавшую за страх и подавление воли. Это было нелегко, кто-то сделал ее на совесть. А когда она рассыпалась, я потянулся к разлитой вокруг силе и сумел перелить в себя несколько ЛКР. Дальше стало проще — я немножко отрегулировал реальность, заставив звуки отражаться от стен, потом велел загореться неяркой лампочке под потолком, затем коррекцией реальности отстегнул ремни, привязывающие меня к ложу. И страшный карцер разом превратился в обыкновенный полутемный пыльный чулан. А следующим действием я начал собирать разлитую вокруг бесхозную силу, переводя ее в ЛКР и запасая впрок. Меня еще озерные сомики ждут…
