Я снова обратил взор на белые пышные облака и начал думать. Если дед мне не сказал, как им пользоваться, значит, возможно, он знал, что я сам додумаюсь. Но я не могу. Я уже все перепробовал, но ничего не помогает.
От чрезмерных раздумий начала болеть голова.
И тут меня опять осенило.
Голова… точно! Голова, мысли и все в этом духе. Может быть, нужно попытаться связаться с дедом мысленно?
Я присел на диван, закрыл глаза. Теперь нужно сосредоточиться и представить перед собой Якова Всеволодовича.
Начал вспоминать своего спасителя, его обитую досками комнату, при этом старался мысленно пойти с ним на контакт.
И тут браслет стал нагреваться, словно его положили на огонь. Не обжигал, но тепло явно ощущалось. В ушах зашумело, сложилось впечатление, будто давление в организме стало подниматься. По телу пробежали холодные мурашки. В ушах загудело. Возникло ощущение, что моими мыслями начал управлять кто-то другой.
— Андрей! — внезапно раздалось в голове. Но голос я этот не услышал, а скорее почувствовал. — Я вижу, ты принял мое предложение.
— Да, — мысленно ответил я, дивясь тому, как это у меня просто получилось.
— Что ж, я рад. — Голос Якова Всеволодовича «звучал» отчетливее.
— Что мне теперь делать? — спросил я, силясь удержать образ старого стража в голове.
— Расслабься, друг мой… расслабься… И добро пожаловать!
Я не открывал глаз, но все равно почувствовал, что мир вокруг стремительно изменился. Из-под меня исчез диван, стало темнее. В нос шибанул резкий и знакомый запах деревенского жилища.
— Можешь открыть глаза, — услышал я дружелюбный голос Якова Всеволодовича.
Я оказался посреди огромной комнаты, аккуратно обитой ровными досками. Высокие стеллажи и полки, расставленные почти у всех стен, забиты разными книгами и толстенными фолиантами. У одной из стен расположен массивный камин, перед ним два кресла в шерстяной обивке.
— Поздравляю, друг мой, ты прошел испытание, — чуть улыбаясь, проговорил Яков Всеволодович. Скрестив руки, он стоял у камина и разглядывал меня с головы до ног.
— Какое испытание?
— Ты сообразил, как пользоваться браслетом. Это было твоим испытанием.
— Знали бы вы, чего мне это стоило. — Я сурово покосился на серебряную побрякушку, которую все еще сжимал в руке, с недовольством вспоминая, как несколько минут назад отчаянно пытался ее активировать.
— Догадываюсь. Со своим наставником, предыдущим стражем, мне тоже не сразу удалось связаться, — попытался успокоить меня Яков Всеволодович. — Правда, тогда и ситуация посложнее была.
— А вы… меня опять телепортировали, да?
— Конечно. Кстати, ты правильно сделал, что решил поскорее отправиться обратно. Действие того зелья, которое ты выпил, еще не закончилось, поэтому мне легче было перебросить тебя к себе. Если бы ты решил сделать это, скажем, завтра, то мне пришлось бы отправиться к тебе самому.
— И вы появились бы в моей квартире?
— Мог бы и в квартире, но для этого потребовалось бы затратить больше энергии. Я, наверное, лучше с меньшими затратами шагнул бы по уже проторенному пути — пассивному порталу.
— Это что еще такое?
— Когда телепортируешься, то в пространстве, в том месте, куда ты отправляешься, остается нечто вроде прохода. Если его не закупорить, то потом можно свободно им пользоваться. — Глядя на мое недоуменное лицо, Яков Всеволодович махнул рукой. — Ладно, со временем во всем разберешься.
— Это я понимаю, но как же тогда зелье, которое я выпил, и которое, как вы говорили, вам помогло с перемещением? Оно-то здесь причем?
— Оно на время сделало твое тело проводником энергии, служащей для создания прохода.
— Как это?
— Ты сам стал проходом, ведь все мы являемся частью пространства, и нас, как и пространство, можно менять… в общем, это не так легко объяснить. Придет время, и тебе все станет ясно. А сейчас лучше давай я покажу тебе дом.
Жилище Якова Всеволодовича оказалось очень вместительным. Одноэтажный дом с элементами древнерусского стиля, но больше почему-то с западным уклоном, оказался на удивление уютным. Огромный зал (он же — библиотека и место для отдыха и раздумий), кухня, две спальни — вот и все комнаты. В подвале у старого мудреца, как он утверждал, располагалась огромная лаборатория, но туда Яков Всеволодович даже не дал заглянуть и одним глазом. Сказал, что еще рано. Что касается туалета и умывальни, то к моему великому сожалению они оказались на улице. Чердак мне дед показывать наотрез отказался, заявив, что смотреть там нечего. Впрочем, я и не горел желанием лезть в пыльное пространство между потолком и крышей, невесть сколько лет не знавшего уборки… И еще один нюанс — в доме я не заметил ни одной люстры, ни одного светильника, собственно, как и приборов, питающихся от электросети.
