— Где твоя машина?
— За углом.
Когда они подошли к машине, Эмили достала ключи из маленькой сумочки. Она чувствовала, что совершила ошибку. Зак был прав — о чем она только думала? Она пришла в клуб, прячась за напускной смелостью, но что бы она стала делать, если бы Сантос захотел чего-то большего? Эмили заморгала, пытаясь отогнать подкатившие к горлу слезы.
— Эмили. — Она вздрогнула, когда Зак положил свою руку на ее плечо, но у нее хватило смелости посмотреть ему в глаза. — Может быть, есть что-то еще, о чем я должен узнать?
«Мне кажется, я люблю тебя, и из-за этого мне очень страшно. Все отношения, которые были у меня прежде, не сложились. Я не хочу потерять тебя, когда уйду из „Валгаллы“», — подумала Эмили, но вместо этого медленно произнесла:
— Ты должен съездить на свадьбу брата.
Он вздохнул и поднял глаза к небу:
— Опять.
— Тебе надо это сделать.
— Нет. Не надо.
— Я заметила, как ты ведешь себя, когда имеешь дело со своим отцом. Ты становишься напряженным и нервным, словно внутри сжимается пружина. Он звонит тебе на протяжении вот уже нескольких месяцев, а ты отказываешься просто поговорить с ним. Послушай, — она вздохнула, — я признаю, что мой сегодняшний поступок глупый и необдуманный, но я хотя бы попыталась сделать что-то. Я попыталась решить проблему.
Зак ничего не ответил, просто стоял и молчал. Потом проговорил:
— Когда мне было семнадцать, я сказал отцу, что хочу учиться в Швеции. Но вместо этого он попытался устроить меня в сиднейский университет. Я все равно уехал, и он больше не захотел со мной общаться. Вот так все и получилось.
Эмили досконально изучила историю его карьерных взлетов и падений, знала, что Зак окончил учебу с отличием. Но она не понимала, что заставило его уехать из Австралии.
— А почему ты вернулся сюда?
Он ответил быстро, как будто ожидал этого вопроса:
— Пять лет — достаточно долгое время. Австралия всегда была моим домом. Я думал, мое возвращение что-то изменит. Я думал, он изменился.
— Но?..
— Но Виктор Прескотт… — Зак остановился и ударил мыском ботинка по колесу. — Он блестящий бизнесмен и никудышный отец. Мать ушла от нас, когда мне было семь лет. Я помню, как просил ее взять меня с собой, но она оставила меня с мужчиной, который после развода уничтожил все ее фотографии.
— Зак… — Сердце Эмили сжалось.
Он сложил руки на груди. Наконец-то он все рассказал, но горечь от предательства отца все равно не проходила.
— Ты ее искал? — тихо спросила она.
На него нахлынули воспоминания, но одновременно с ними он почувствовал сомнение. Однако Зак посмотрел ей в глаза — бархатистые в мягком свете фонарей, — и сомнение пропало. Работая вместе с Эмили, он доверял ей самые конфиденциальные материалы, касающиеся его фирмы, так почему бы не довериться ей сейчас?
— Я пытался, посвящая этому все свободное время, но она словно испарилась. Тогда я еле сводил концы с концами. Вернувшись в Сидней, я получил письмо от адвоката матери, из которого узнал, что она умерла и оставила мне все свои деньги. — Он замолчал, сжимая и разжимая кулаки. Эмили смотрела на него с грустью и сочувствием. — Выяснилось, что, пока я учился, мама жила в соседнем городе. Тогда я поссорился с Виктором, чуть не ударил его. Не самый приятный момент моей жизни. С этого началось мое одиночество. Я пытался забыть, кто я и кто мой отец. Потом при помощи денег, которые мне оставила мать, началась «Валгалла»…
Эмили немного помолчала, осмысливая услышанное. Теперь все встало на свои места и многие вопросы для нее прояснились.
— Извини, Зак, но я все-таки считаю, что тебе надо это сделать. Нет ничего хуже сожаления и постоянной мысли о том, что ты сделал что-то не так. Поверь мне, я знаю.
Он заглянул ей в глаза:
— А о чем сожалеешь ты?
— О многих вещах. Но сейчас не об этом. — В ее руке звякнули ключи.
Зак взял Эмили за руку, мягкие пальцы легли на ее ладонь.
— Нет, именно об этом. Это важно — по крайней мере для меня.
— Я не думаю… — И вдруг Эмили поняла, что устала выстраивать между ними стены молчания. Отношения с Заком заставили ее забыть, кто она на самом деле и из какой семьи происходит. Проводя с ним в интимной обстановке несколько часов в день, Эмили чувствовала себя желанной, необходимой. Любимой. Что-нибудь изменится, если Зак узнает, кто она такая и что к нему испытывает?
