– Я решила подать его к креветкам.
Мэтью задумчиво кивнул, выпятив вперед нижнюю губу.
– Креветки, рисовые шарики, тушеные овощи, зеленый салат. А чем, скажи на милость, тебя перестал устраивать старый добрый бифштекс с картофельным пюре и зеленым горошком?
– Ты столько раз говорил, что я готовлю одно и то же изо дня в день. Ты ведь любишь креветки. Вот я и решила подать сегодня их для разнообразия.
– Это, наверное, очень вкусно, папа! – воскликнул Джози.
Мэтью метнул на Донну злобный взгляд.
– А чем тебе не угодил латук? По-моему, у нас в магазине его предостаточно! И помидоров, и огурцов сколько угодно! Почему ты вместо них решила накормить нас сегодня этой дрянью?!
Донна потратила столько времени и сил на чистку креветок, приготовление рисовых шариков и подливки для салата! Она хотела устроить семье небольшой праздник, и вот вместо благодарности Мэтью набросился на нее с незаслуженными упреками. Сердце ее переполняли обида и злость. Чтобы не дать выхода обуревавшим ее чувствам, она опустила глаза, села на свое место за столом и принялась молча накладывать еду на тарелки. Ей не хотелось продолжать этот глупый и бессмысленный спор с грубияном Мэтью. Но, ставя тарелку перед Джози, она уловила по его быстро шевелящимся губам окончание фразы, которую тот произносил:
– …что их мамы не умеют готовить так вкусно, как моя! Она перевела взгляд на Мэтью. Тот с перекошенным от злости лицом прокричал:
– Вот и пригласи сюда своих приятелей! Пусть они едят эту гадость, потому что я, черт побери, вовсе не намерен ею питаться! – С этими словами он схватил миску с салатом и вывернул ее содержимое на белоснежную скатерть. Клубничная подливка впиталась в сухую ткань, и посреди стола на мокром пятне осталась лишь горка зеленых листьев, покрытых розовыми каплями.
– Мэтью! – воскликнула Донна.
– Неужели ты надеялась накормить меня этим дерьмом?! – Он перевел взгляд на Джози. Донна также растерянно взглянула на сына.
– Да что же ты делаешь, папа? – возмутился подросток. – Ты сам говорил мне, что к вещам и к еде надо относиться бережно. Ведь ты даже не попробовал салат!
– Твоя правда, черт побери! И эту гадость я тоже пробовать не собираюсь! – Он схватил свою тарелку и, слегка размахнувшись, швырнул ее на дубовый пол.
Донна поднялась на ноги, дрожа от возмущения.
– Что ты себе позволяешь, Мэтью?!
Она видела, что Джози также встал со своего места, и молила Бога о том, чтобы мальчик своим вмешательством в их ссору не обозлил отца еще пуще.
Мэтью поудобнее уселся на своем стуле и, заложив большие пальцы рук за ремень, торжествующе улыбнулся.
– Это дерьмо не заслуживает ничего иного, кроме как быть выброшенным на помойку. Быстро наведи здесь порядок и приготовь нормальный обед. Я голоден!
Донна взглянула на пол. Ее стряпня, на которую она затратила столько усилий, лежала бесформенной массой среди осколков тарелки Мэтью. А она так надеялась, что муж останется доволен обедом! Но что ему до ее стараний, до ее чувств! Он никогда не упускал случая задеть и обидеть ее – словами, жестами, всеми своими поступками. А если этого ему казалось мало, то он пинал ее ногами или бил ребром ладони.
– Убери все это! – взвизгнул он так пронзительно, что Донна уловила колебания воздуха и обратила к нему растерянный взгляд. – Я голоден, черт возьми! И это заодно! – И он вывалил на пол все то, что оставалось на подносе.
Джози кинулся было к нему, но Донна остановила его, схватив за плечи.
– Он не смеет этого делать! – знаками показал ей мальчик.
– Он в плохом настроении! – быстро ответила она. Руки мальчика замелькали в воздухе, и из жестов сложились фразы:
– Ты столько времени провела у плиты и приготовила чудесный обед! А он ничего не попробовал и не дал поесть нам с тобой! Если ему не нравится то, что ты подала, мог бы пойти в ресторан или к «Крокеру». Ведь все равно позже он уйдет, чтобы напиться где-нибудь! Почему ты терпишь все это, мама?! Почему ты не уйдешь от него? Как ты можешь жить с ним под одной крышей?!
Разозленный этим диалогом жены и сына, Мэтью схватил со стола вилку и метнул ее в спину Донне. Донна почувствовала, как что-то острое кольнуло ее в шею. Она резко обернулась. Вилка упала на пол к ее ногам.
