Ее прекрасные глаза неожиданно наполнились слезами, а нижняя губа предательски задрожала. Талбот понял, что Элизабет вот-вот расплачется, и впервые за все это время почувствовал себя по-настоящему беспомощным. По ее щеке медленно скатилась первая слезинка.
— Эндрю убежден, что с тобой все в порядке, — поспешил заверить ее он, чтобы избежать бурного потока слез. — Ричард наверняка давно отвез сына домой. И они весело проводят время, играя в компьютерные игры. Поверь, эти двое всегда найдут, чем заняться в твое отсутствие!
— Ты правда так считаешь?
— По характеру я — неисправимый оптимист. Убежден, что они сейчас объедаются пиццей и искренне верят в то, что нас похитили пришельцы.
Набежавшие было слезы высохли так же внезапно, как и появились.
— Думаю, ты прав! — счастливо рассмеялась она в ответ, заставляя его торжествовать.
Они устроились прямо на земле, используя поваленное дерево как изголовье. Быстро темнело. Повинуясь всепоглощающему страху, Элизабет придвинулась поближе к Талботу, который, закрыв глаза, устало размышлял о том, чем же он настолько прогневил небеса, что его обрекли вторую ночь подряд терпеть такую сладкую, но поистине невыносимую пытку. Несмотря на усталость после изнуряющей физической нагрузки, им обоим что-то не спалось.
— Хочешь знать, почему я боюсь темноты? — поинтересовалась она, прерывая затянувшееся молчание.
— Расскажи.
— Однажды, оставив меня под присмотром няни, родители отправились на премьеру в театр. Той же ночью, пока я мирно спала в своей кровати, они… погибли в ужасной автокатастрофе… — Элизабет с трудом перевела дыхание, борясь с нахлынувшими воспоминаниями, и продолжила: — До сих пор отчетливо помню, как под утро меня разбудил какой-то странно одетый незнакомец и, не говоря ни слова, отвез в детский дом. Страшную новость мне сообщили позднее. Кто знает, возможно, именно в день похорон глубоко в подсознании ночь, мрак и боль потери слились для меня воедино. Вот так некогда беспечная и счастливая жизнь пятилетней девочки в одночасье стала невероятно сложной и запутанной: я лишилась не только любящей семьи, но и всего имущества.
Элизабет старалась говорить сдержанно, строго придерживаясь фактов, но Талбот, как никто другой, прекрасно понимал ее чувства. К несчастью, им обоим пришлось пережить самое страшное — гибель родителей. Трагедии, подобные этой, оставляют неизгладимый след в душе даже много лет спустя. Но, в отличие от маленькой Лизи, он лишился близких, будучи достаточно самостоятельным молодым человеком, который сумел справиться с горем, всего себя посвятив заботам о благополучии младшего брата и бизнесу отца. А она, бедняжка, едва ли могла рассчитывать на чью-либо помощь.
Повинуясь внезапному порыву, Талбот осторожно обнял Элизабет за плечи и крепко прижал к себе. Она не стала вырываться, доверчиво спрятав бледное лицо у него на груди. Глаза ее были зажмурены, а тело сотрясала мелкая дрожь.
— Не бойся. Рядом со мной ты в полной безопасности, — прошептал он. — Засыпай. Обещаю, завтра мы выберемся отсюда… Никогда прежде Талбот не испытывал ничего подобного: обнимать ее было так приятно и… так правильно.
На следующее утро, побродив по лесу около часа, они каким-то чудом наткнулись на довольно сносный мотель. В этот момент Элизабет хотелось кричать и плакать от радости, но сил хватило только на то, чтобы упасть на скамейку у ворот и закрыть глаза. Прекрасно понимая ее состояние и желая отблагодарить ее за самоотверженность, Талбот, тяжело хромая, отправился резервировать им номера.
Подставив лицо ласковым солнечным лучам, она размышляла о том, как быстро все меняется в этом несовершенном мире. Утро началось просто замечательно: проснуться в его объятиях было так приятно и волнующе, что Элизабет позволила себе расслабиться и насладиться невероятной близостью их тел. Однако сегодня Талбот был явно не в духе, всячески демонстрируя ей угрюмое нежелание разговаривать о чем бы то ни было; должно быть, он устал от их близкого общения ничуть не меньше, чем она. А потом они вдруг нашли долгожданный путь к цивилизации. И кто знает, что будет дальше? Неизвестно, как далеко зашли бы ее довольно смелые фантазии на эту тему, если бы не возвращение Талбота. Очевидно, в мотеле ему поспешили оказать необходимую помощь: его поврежденное колено было умело перебинтовано и двигался он немного увереннее. Невольно краснея, Элизабет поспешно вскочила со скамейки, надеясь, что он не догадается об истинной причине ее смущения.
