Отец схватил его за руку и спросил:
– Что с тобой происходит?
– Вероятно, что-то происходит. Поскольку я не собираюсь жениться на скучной и совершенно неинтересной мне дебютантке.
– Раньше ты гонялся за скучными дебютантками, – возразил Раштон. – Но сейчас, после возвращения, ходишь мрачный как побитая собака. Однако я не могу допустить, чтобы в свете стали сплетничать о том, что после Веймара ты стал игнорировать женское общество.
– Ты не можешь допустить, чтобы о нашей семье вообще что-либо говорили, – ответил Себастиан, высвобождая руку. – Ты стал хуже Александра. Но ему-то хотя бы удалось избежать скандала.
Себастиан приготовился к тому, что на него обрушится гнев отца, но Раштон лишь покачал головой.
– Александр избежал скандала благодаря Лидии.
– Он не навлек бы на себя неприятностей, если бы не познакомился с Лидией, – заметил Себастиан и тут же нервно сглотнул, так как ему стало стыдно за свои слова. Проклятье! Ведь он сам поощрял интерес Александра к этой красавице, которая к тому же была талантливым математиком. Он понимал, что его брату нужна такая женщина, как Лидия. И тот факт, что Александр с Лидией весьма удачно избежали скандала, стал прекрасным доказательством прочности их отношений.
Себастиану вдруг ужасно захотелось отойти от отца, но бесчисленные гости перекрыли выход из бального зала. Тут музыканты заиграли котильон, отчего-то зазвучавший слишком уж неприятно. Себастиан сжал больную руку, потирая большим пальцем согнутый мизинец и шрам, наискосок пересекавший ладонь.
– Александр нашел себе подходящую женщину, – сказал Раштон. – Женщину, которая сделала его лучше, сделала его порядочным человеком. Предлагаю тебе поступить так же.
– То есть как ты? – съязвил Себастиан. Ему хотелось, чтобы отец рассердился и наконец-то превратился в противника, с которым можно было бы сражаться.
Но Раштон вдруг помрачнел и, оглядев танцующие пары, со вздохом проговорил:
– Нет, не так, как это сделал я. Твоей матушке было безразлично, что думают о ней люди, и она совершенно не задумывалась о том, какие последствия могут иметь ее решения для других. – Граф криво усмехнулся. – Черт возьми, в конечном счете ей стала безразлична даже семья.
Себастиан не мог с этим не согласиться. До сих пор ничего не было слышно о бывшей графине Раштон, которая опозорила их семью, вступив в связь с русским офицером. После того как Раштон развелся с ней, она покинула Англию и детей, чтобы жить в грехе со своим любовником, и никто не знал, где она сейчас.
А для семьи, как и для всех, эта женщина была мертва, и граф даже никогда не упоминал ее имя – словно ее и не существовало вовсе. Себастиан часто спрашивал себя, вспоминали ли его братья и сестра о матери. Сам-то он постоянно вспоминал о произошедшем. И конечно же, он никак не ожидал такого предательства от своей матери, всегда казавшейся ему женщиной во всех отношениях идеальной – пожалуй, даже слишком уж правильной.
Граф и графиня передали своих пятерых детей на попечение нянек и гувернанток, а затем мальчиков отправили в школу, и ничто в подобном воспитании детей не могло подготовить их к неожиданному скандалу – любовной связи их матери и последовавшему за этим разводу родителей.
Кэтрин, графиня Раштон, казалась самим совершенством, которым надлежало любоваться, но лишь издали; ее можно было сравнить с затейливым морозным узором на оконном стекле – прекрасным, но холодным на ощупь. Оттаивала она только в те моменты, когда садилась за пианино.
– Найди женщину, представляющую противоположность твоей матушки, – продолжал Раштон, – и ты построишь свой брак на гораздо более прочном основании, чем это сделал я.
Себастиан не ответил, и отец, чуть нахмурившись, шагнул к нему поближе.
– Имей в виду, Бастиан, я предлагаю тебе серьезно подумать над моими словами, потому что… поверь, я пойду на крайние меры. Я готов лишить тебя содержания и даже наследства, если ты не свернешь с того недостойного пути, по которому идешь сейчас. – С этими словами граф Раштон резко развернулся и направился в комнату для игры в карты.
Себастиан поморщился, злясь на себя из-за того, что угроза отца, к сожалению, подействовала на него. Пять месяцев назад он рассмеялся бы и отправился флиртовать с какой-нибудь женщиной – не важно, порядочной или нет – с любой, которая привлекла бы его внимание. И никакие слова отца не повлияли бы на его желание жить так, как ему хотелось. А теперь…
