– Нет, мистер Холл. Я сказала, что вы мой гость, – таковым вы и останетесь. А миссис Фокс занимается счетами музея, и у нее нет права здесь распоряжаться.
Клара нервно теребила свои юбки. В ее фиалково-голубых глазах промелькнула неуверенность, но она тут же взяла себя в руки и проговорила:
– Что ж, начнем с механических игрушек. Мой дядя продает их на рынке, а также отдает в детские приюты.
Клара подошла к полке, заполненной игрушками, и начала показывать, как с помощью поворота ключа заставить обезьянку играть на крошечном барабане, акробата – крутиться на трапеции, а парочку гусей скользить по искусно изготовленному стеклянному пруду.
Себастиан невольно поддался очарованию этих крошечных механических созданий, многие из которых были в изящных костюмах, искусно сшитых из ярких ленточек и газовой ткани.
– Вообще-то дядя отдает предпочтение более крупным автоматическим механизмам – таким, как Миллисент, – объясняла Клара, – тем не менее изготовление подобных игрушек доставляет ему огромное удовольствие. А вот эта – моя любимая. Ее сделал коллега дяди Гранвилла. Вот почему так хорошо работает музыкальная часть. К сожалению, дядя пока не добился такого совершенства в работе своих механизмов.
Они подошли к украшенной цветами клетке для птиц, и Клара, протянув руку, повернула ключ, затем отступила на шаг. Две лимонно-желтые канарейки замахали крыльями и начали открывать и закрывать свои крошечные клювики, издавая мелодичный щебет.
– Прелестно, не правда ли? – Улыбаясь, Клара с нескрываемым удовольствием наблюдала, как птицы выполняли свой птичий танец.
– Да, в самом деле…
Повернув голову, Клара вдруг обнаружила, что Себастиан смотрел вовсе не на птиц, а на нее. Ее улыбка тотчас погасла, а лицо вновь залилось румянцем. Отвернувшись от гостя, она как можно спокойнее проговорила:
– Следуйте за мной, и я покажу вам дядину мастерскую и зал, где мы выставляем более крупные механизмы.
Они вернулись в вестибюль и молча прошли мимо грозной миссис Фокс, вновь одарившей Себастиана недобрым взглядом. Он ответил ей обаятельной улыбкой, эффект от которой можно было бы сравнить с ударом пушинки по камню.
«Жаль», – подумал Себастиан. Глаза этой женщины были обрамлены густыми ресницами, а строгие, но изящные черты лица казались бы вполне привлекательными, если бы их смягчала хоть малая толика приветливости.
Следуя за Кларой по очередному коридору, Себастиан чувствовал, что его сердце билось все ровнее и нервное напряжение постепенно спадало. А ведь оно, это напряжение, изводило его с того самого момента, когда выяснилось, что травмированная правая рука действует не в полной мере. Но теперь он почти забыл про руку, ибо его охватило чудесное предчувствие чего-то нового…
Интуиция подсказывала Себастиану, что он как минимум заинтересовал Клару Уинтер. Это означало, что несколько вовремя сказанных комплиментов и обаятельных улыбок позволят ему еще до конца недели узнать все необходимое. А пять месяцев назад он смог бы добиться своей цели уже к концу дня…
Они вошли в бывшую библиотеку, комнату более просторную, чем музыкальная гостиная, но также захламленную различными поделками, мотками проволоки и деталями каких-то механизмов. Клара остановилась подле человеческой фигуры, сидевшей на скамье и заключенной в металлическую раму непонятного назначения.
– Сейчас дядя работает над этим, – сказала она, положив руку на плечо фигуры. – Это будет переписчик, сидящий за столом. Дядя Гранвилл собирается сделать так, что он будет писать три стихотворения – причем не только на английском, но и на французском.
Себастиан приподнял бровь. Это произвело впечатление даже на него.
– Вашему дядюшке не откажешь в честолюбии.
Хозяйка молчала, и Себастиан, подумав, что она его не услышала, повторил свое замечание.
Клара повернулась и внимательно посмотрела на него.
– Простите, что вы…
– Ваш дядя. Я сказал, что он довольно честолюбив.
– Да-да, конечно. – Клара взмахнула рукой, словно отгоняя надоедливую мошку. – Я не очень хорошо слышу левым ухом, поэтому не расслышала ваших слов.
Себастиан не помнил, чтобы у нее имелись проблемы со слухом. Но ведь это было так давно… к тому же он вообще мало что помнил о ней.
