Она стояла на палубе яхты, медленно скользящей по водам залива по направлению к одесской гавани. Рядом с Локитой находился лорд Марстон, с восторженной улыбкой на губах.
Гавань и впрямь являла собой чарующее зрелище. Залитая лучами солнца, она открывала панораму города, в которой, помимо зданий оперного театра и университета, угадывались роскошные очертания новых построек, возведенных князем Воронцовым в бытность его губернатором Новороссии и Бессарабии.
В свое время он был направлен царем на освоение новой губернии, и именно тогда с наибольшей полнотой раскрылись его блестящие организаторские способности.
Любому архитектору такой ландшафт казался пределом его мечтаний. По мере постепенного заселения некогда безлюдных степей Причерноморья и ввода пароходной навигации Одесса и прилегающие к ней земли вступали в пору невиданного процветания.
Яхта подходила все ближе к прекрасному городу, а лорд Марстон тем временем рассказывал Локите о том, что князь Иван распорядился завезти сюда с британских островов поголовье крупного скота, а из Франции выписал виноделов, которым вменялось в обязанность присматривать и обеспечивать всем необходимым местные виноградники.
Она с неподдельным интересом слушала рассказ лорда Марстона, потому что мысли ее ни на минуту не могли перекинуться на предмет, который не имел бы отношения к князю.
На всем протяжении пути из Парижа в Одессу лорд Марстон не переставал замечать, как с каждым днем красота Локиты становится все ослепительнее, пока однажды он не спросил себя, возможно ли в этом мире существование женщины прекраснее этой.
Князь сдержал слово, данное им мисс Андерсон, и отправился в Россию сразу же после ее кончины.
Лорд Марстон остался участвовать в похоронах. Он, как мог, утешал не только Локиту, но и Сержа с Мари.
Когда же они воротились домой с крошечного английского кладбища, он решил посвятить Локиту в планы князя:
— Как только вы почувствуете, что готовы к путешествию, мы едем в Марсель, где нас будет ждать яхта.
— И куда мы поплывем? — спросила Локита, и ее потускневшие от слез глаза озарились светом.
— В одно место, в котором дважды в жизни вам уже довелось бывать, хотя я и сомневаюсь в том, что у вас сохранились о нем какие бы то ни было воспоминания, — улыбаясь, ответил лорд Марстон.
— В Одессу?! — на одном выдохе вымолвила Локита.
Лорд Марстон кивнул:
— У князя там есть дворец. Правда, последние несколько лет он в нем не появлялся.
— Одесса! — еле слышно прошептала Локита. Лорд Марстон почувствовал, что Одесса для нее — город, связанный не только с памятью о беззаветно любимом отце, но и с матерью, которой она почти не знала.
Им пришлось еще на небольшой срок задержаться в Париже, с тем чтобы Локита смогла выбрать себе платья в дорогу.
От лица Локиты лорд Марстон обратился к поверенному ее отца и выяснил, что на ее имя была оставлена приличная сумма, а также переведено содержание, которое в дальнейшем должно было выплачиваться ей ежемесячно.
Правда, все это было трудно сравнивать со средствами, отписанными в ее пользу князем, когда он решился на лжеженитьбу.
Впрочем, лорд Марстон счел за благо не упоминать об этом, а просто уведомил Локиту, что та может выписывать чеки на любые суммы, а о платежах он позаботится сам.
Локита отправилась за туалетами к Ворту, ибо во всем Париже не было равных ему в размахе воображения, в способности добиваться в своих моделях того привкуса сказочности, который отличал и танец Локиты.
Первая же встреча Локиты со знаменитым английским кутюрье вдохновила того на увлеченную работу по созданию оправы, достойной столь изысканного совершенства.
Поскольку же в нарядах, которые она подбирала, ей предстояло появиться на глаза любимого человека, она не только с великим тщанием отнеслась к примеркам, но когда те остались позади, придала платьям, которые предпочла, особый налет загадочности, что было бы не под силу другой женщине.
Любуясь теперь этими золотыми волосами, мерцающими в брызжущих потоках света, бледно-зеленым платьем, подобранным в тон ее зеленоватым глазам, лорд Марстон подумал, что при всех исключительных дарованиях его друга Локита — личность не менее незаурядная.
