Мэин, не отвечая, села на стоявший у двери стул.
— Знаешь, детка, — заговорил отец, — зачем я тебя позвал? Хочу с тобой поговорить серьезно.
Невольно дрожь пробежала по телу Мэин. Она сказала себе:
«Что случилось, что отец хочет со мной серьезно разговаривать? Вероятно, что-нибудь важное. Надо приготовиться».
— Поняла, доченька, что я сказал? — продолжал Ф... эс-сальтанэ. — Хочу с тобою насчет одного важного дела поговорить.
Мэин ответила:
— Я слушаю, папочка. Говорите скорее, что вам угодно сказать.
Тогда Ф... эс-сальтанэ начал:
— Вопрос, о котором я хочу с тобой поговорить... но тут, собственно, несколько вопросов... Прежде всего, ты, как я слышу, набрала массу всяких дрянных книг, которые, кроме траты времени да засорения мозгов, никакого другого результата не дают, разве что с толку человека сбивают. Только и знаешь, что читаешь. Скажу тебе прямо и откровенно, мне, твоему отцу, это не нравится.
Мэин, которая внимательно прислушивалась к тому, что говорил отец, в то же время приготовляя ответ, без колебаний сказала:
— Папочка, если это вы имеете в виду, так я совсем не хочу об этом слушать и прошу вас меня отпустить.
Услышав этот ответ, Ф... эс-сальтанэ сразу вспылил, точно взорвалась бомба, и крикнул в чрезвычайном гневе:
— Дочка! Забыла, должно быть, что с отцом разговариваешь? Или притворяешься, что не понимаешь?
Мэин спокойно, не придавая значения гневу отца, ответила:
— Нет, я всегда помню, что должна относиться к вам с уважением. Но если вы будете говорить мне вещи, которые противны моим убеждениям, то будете только напрасно тратить время: я их слушать не стану.
Ф... эс-сальтанэ, должно быть, немного успокоился, потому что, помолчав немного, сказал:
— Ладно, дочка, ты права — это в конце концов неважная материя, и я напрасно об этом с тобой заговорил... Но вот по второму вопросу, что ты скажешь?
— Что это за игра в загадки, папа, я ничего не понимаю. Не угодно ли вам говорить яснее?
Господин Ф... эс-сальтанэ вдруг встал, подошел к Мэин и, взяв ее за руку, заговорил:
— Слушай, дочка. Ты ведь знаешь, что я тебе желаю только добра. А поэтому нехорошо, что ты передо мной прикидываешься, будто ничего не знаешь и не хочешь сказать мне, что у тебя на душе.
Мэин спокойно ответила: — Папочка, я уже сказала, что я ничего не понимаю... Если вам обо мне что-нибудь сообщили, то пожалуйста, скажите, чтобы и я знала.
И снова Ф... эс-сальтанэ разозлился.
— Нечего притворяться! — крикнул он. И прибавил: — Ну, ладно, если не хочешь сказать, так я скажу... Что это ты там, насчет Фероха говоришь? Что это значит?
При этих словах у Мэин вдруг быстро забилось сердце. Вся она залилась густым румянцем, потом румянец сменился бледностью, и, наконец, бледность эта начала переходить в желтизну.
С трудом овладев собой, она сказала, точно стояла перед судьей и ей нужно было в чем-то сознаться:
— Папа... Я до сих пор не хотела говорить вам, что я переживаю. А теперь скажу вам прямо: я люблю Фероха, и он меня любит. Разве это плохо?
Это простое и честное признание довело гнев Ф... эс-сальтанэ до предела.
— Мэин! — закричал он. — Я думал, что это неверно, а оказывается, ты действительно собираешься испортить свое будущее и разрушить все, что я создаю. Ну, так я тебе скажу, что этому не бывать! Этот брак совершенно невозможен.
Услышав это, Мэин еще сильнее побледнела. Но, все еще сдерживаясь, она тихо сказала:
— Отец, зачем этот гнев? Лучше объясните мне, почему он невозможен? Какие у вас основания? Я хочу знать.
Ф... эс-сальтанэ сказал самому себе: «Ага, испугалась моего гнева! Нет, эта девушка не сможет противостоять моей воле. Надо только объяснить ей причину, втолковать хорошенько, что такое деньги и капитал, да рассказать о моих намерениях, и она выбросит из головы эти глупые мысли».
И сказал:
— Дочка, я ведь только о твоем благе забочусь. В наше время мир держится только на деньгах. Зная это и желая тебе добра, я ничего не щажу и не буду щадить, чтобы устроить твое счастье. Ферох, хотя он тебе двоюродный брат и все такое, но ведь в сравнении с тобой он бедняк. Выбрось его, детка, из головы, это невозможный брак. Не заставляй меня прибегать к другим аргументам. Поняла? Будешь слушаться отца и не повторять больше этих глупостей?
