ПАННОЧКА. Можешь не сомневаться. В 1835 году точно такое же пил Гоголь.
ВАКУЛА (показывает взглядом на стеллажи). Ты, наверно, балдеешь от Гоголя?
ПАННОЧКА. Ты даже не представляешь себе, как я тащусь от него.
ВАКУЛА (подходит к стеллажу, вынимает книгу). В детстве я зачитывался Гоголем. Помню, как ночью прочитал повесть “Вий”. Ужас как страшно было. До утра всякие ведьмы снились.
ПАННОЧКА. Ну, и кого тебе было жалко: философа Хому или ведьму Панночку? Только честно?
ВАКУЛА. Конечно, философа. А за что ведьму жалеть?
ПАННОЧКА (игриво). А почему бы ведьму не пожалеть? Она ведь тоже женщина, как я.
ВАКУЛА (игриво). Ну, если она такая же красивая, как ты… (Открывает старую книгу. Удивленно читает.) Надо же - “Вий” попался!
ПАННОЧКА. В подлунном мире не бывает случайностей.
ВАКУЛА (разглядывает автограф на титульном листе, читает). С днем рождения, Панночка! Николай Гоголь. Тысяча восемьсот тридцать пятый год.
Вакула изумленно присвистывает, возвращает книгу в стеллаж и вдруг начинает хохотать.
ПАННОЧКА. Ты чего?
ВАКУЛА. Я вдруг вспомнил своего школьного приятеля, который собирал автографы известных писателей. У него был автограф и Хеменгуэля, и Шолохова, и Набокова, и даже Шерлока Холмса.
ПАННОЧКА. Ну, и что?
ВАКУЛА. А то, что он сам себе книжки подписывал. Вот такое было у него хобби.
ПАННОЧКА (смеется). Значит, Гоголь не меня поздравил с днем рожденья?
ВАКУЛА (смеется). Факт, что не тебя. И этикетку на шампанское ты тоже сама приклеила! (Начинает открывать шампанское).
ПАННОЧКА. Ты и об этом догадался?
ВАКУЛА. Девочка, кого ты хотела разыграть? Ты даже не представляешь, кто перед тобой стоит!
ПАННОЧКА. Интересно, кто же?
ВАКУЛА. Догадайся?
ПАННОЧКА. Я думаю, что мелкий жулик.
ВАКУЛА. Панночка, зачем так грубо? Я прежде всего - художник.
ПАННОЧКА. Убедил. Ну, а ты представляешь, кто перед тобой стоит?
ВАКУЛА. Представляю. Передо мной стоит самая красивая спасительница в мире, которую я очень хочу поцеловать.
Вакула ставит полуоткрытое шампанское на стол, подходит к Панночке, медленно привлекает ее к себе, но в это время пробка вылетает из бутылки. Панночка испуганно отстраняется от Вакулы. Пробка долго рикошетит по различным предметам, пока не попадает (под взглядом Панночки) точно в котел-телевизор, где до сих пор светится фотография Оксаны и где из-за фотографии подсматривает Басаврюк. Когда пробка попадает в экран, Басаврюк вскрикивает. На мгновенье исчезает с экрана, тут же появляется, но уже с синяком под глазом. Грозит кулаком Панночке.
Вакула подходит с бокалами шампанского к котлу-телевизору, смотрит на обнаженную Оксану.
ВАКУЛА (свистит от восхищения). Девушка моей мечты!
ПАННОЧКА. Моя двоюродная сестра из Америки.
ВАКУЛА. Шутишь?
ПАННОЧКА. Да нет.
ВАКУЛА (приглядывается). А вообще-то сходство есть.
ПАННОЧКА. Ну, и кто тебе больше нравится?
ВАКУЛА. Конечно, ты.
ПАННОЧКА (насмешливо). А мне кажется, что Оксана.
ВАКУЛА. Сейчас я в этом не уверен.
Панночка берет пульт, подмигивает недовольному Басаврюку, гасит экран котла-компютер. Вакула протягивает Панночке бокал с шампанским.
ПАННОЧКА. Так за что же мы будем пить?
ВАКУЛА. За любовь с первого взгляда.
ПАННОЧКА. За любовь до гроба.
Они чокаются, выпивают шампанское. Вакула пытается привлечь ее к себе. Она с насмешливой улыбкой отстраняется.
ПАННОЧКА. Так значит, ты художник, Вакула?
ВАКУЛА. Когда-то даже иконы рисовал.
ПАННОЧКА (насмешливо). Подделывал их под старинные и продавал иностранцам?
ВАКУЛА. Откуда ты знаешь?
ПАННОЧКА. Догадалась.
Вакула осматривается, подходит к огромному зеркалу, где лежат косметические принадлежности. Берет губную помаду, рисует на зеркале ее портрет. Панночке явно нравится этот портрет.
ВАКУЛА. Ну, как тебе?
ПАННОЧКА. Мило.
ВАКУЛА. У тебя карты есть?
ПАННОЧКА. Найдутся.
Она достает старинные карты, подает их Вакуле. Тот присвистывает.
ВАКУЛА. Первый раз такие вижу. Гоголь случайно ими не играл?
ПАННОЧКА. С маминькой играл.
ВАКУЛА (смеется). А я доверчивый! Я всему верю! Сейчас тебе фокус покажу. Загадай карту.
Он протягивает ей колоду, отворачивает голову. Панночка останавливается на пиковой даме.
