Странный сосед - страница 115

Судья тяжело вздохнул.

– Я сейчас веду к тому, что всегда надеялся: со временем Сэнди избавится от своего безрассудства, как говорится, перебесится. И, разговаривая сегодня утром с директором, я подумал, что, может быть, она уже выросла, стала более зрелой. Но сейчас, услышав от тебя все это… Думаю, у моей дочери серьезные проблемы, Джейсон. Сначала она убежала от меня. Теперь – может, стоит уже признать это – и от тебя тоже.

Джейсон открыл рот, чтобы возразить, но слова не шли. Зернышко сомнения уже пустило корни. Что в действительности он знал о Сэнди и ее семье? Что бы она ни говорила, он всегда принимал это за чистую монету. Да и зачем ей было лгать ему?

Но опять же: какие причины имелись у него самого, чтобы лгать ей? Четыре миллиона и одна.

– Возможно, пришло время нам встретиться, – говорил Максвелл. – Посидим как мужчина с мужчиной и все проясним, во всем разберемся. Никакой неприязни, сынок, я к тебе не питаю. Просто желаю моей дочери и внучке всего самого лучшего.

– Как умерла Мисси? – спросил вдруг Джейсон.

– Что, прости?

– Ваша жена. Как она умерла?

– Сердечный приступ, – без промедления ответил судья. – Умерла в одночасье. Ужасная трагедия… когда женщина уходит такой молодой. Для нас это было сильнейшим потрясением.

Джейсон еще сильнее сжал трубку.

– Где именно она умерла?

– Гм… дома. А почему ты спрашиваешь?

– Не в гараже? Не за рулем машины?

– Ну да, именно там. Понимаю, тебе Сэнди это сказала…

– Но это точно был сердечный приступ? Вы уверены?

– Абсолютно. Ужасное, ужасное было время… Не думаю, что малышка Сэнди от этого оправилась.

– Я читал отчет о вскрытии, – продолжал стоять на своем Джейсон. – Если память мне не изменяет, лицо миссис Блэк, когда ее обнаружили, было вишнево-красного цвета, что недвусмысленно указывает на отравление углекислым газом.

На другом конце линии повисла долгая тишина; длилась она секунд тридцать, может, даже минуту. Джейсон почувствовал, как успокаивается желудок, распрямляются плечи. Сэнди была права: ее отец – очень, очень хороший лжец.

– Не знаю, о чем вы говорите, мистер Джонс, – произнес наконец Макс. Недавняя теплота в его голосе сменилась раздраженностью. Теперь он говорил как богатый, влиятельный человек, которому не удается настоять на своем.

– Неужели? А вот я думаю, вы прекрасно все понимаете: в наше время компьютеризированных отчетов можно добыть любую информацию, особенно если знать, где ее искать.

– Не рой яму другому, Джейсон. Будешь копать под меня, и я стану копать под тебя.

– Замучаетесь. Когда вы приехали в город?

– Лучше сам скажи, когда именно ты познакомился с моей дочерью? – спокойно парировал Макс.

– Взяли машину напрокат или воспользовались услугами автосервиса?

– Сам сдашь образец ДНК для теста на отцовство или подождешь, пока суд по семейным делам выпишет ордер?

– Этим вы ничего не добьетесь. Мы в Массачусетсе, где узаконены гей-браки, а in loco parentis[25] значит гораздо больше, нежели биология, для определения того, кто будет осуществлять опеку над ребенком.

– Думаешь, если ты немного шаришь в латыни, то уже и в законах разбираешься лучше меня, да, мальчик?

– Я думаю, что недавно писал статью о дедушке, который пытался получить опеку над внуком на том основании, что ему не нравились лесбиянки – родители мальчика. Суд постановил, что ребенок должен остаться с теми единственными родителями, которых он когда-либо знал, даже если они и не являются его биологическими матерями.

– Интересно. Что ж, вот тебе еще немного латыни. Может, ты слышал и такую фразу, когда работал над своей статьей, – ex parte.

Джейсон застыл посреди кухни и лишь потом, с опозданием, бросил взгляд в окно. По дорожке, направляясь к передней двери, шел полицейский в форме.

– Так говорят о заявлении, сделанном без уведомления или в отсутствии другой стороны, – довольно усмехнулся Макс. – Когда дедушка обращается с подобным ходатайством в суд по семейным делам, данный суд может выписать односторонний ордер на посещение ребенка, даже не ставя другую сторону в известность о судебном разбирательстве. В конце концов, ты – главный подозреваемый в уголовном расследовании. И оставаться с главным подозреваемым в исчезновении матери – уж точно