Он подумал об этом только сейчас, и словно ледяная рука в железной перчатке вырвала ему сердце.
— Прости меня, — прошептал Эверетт.
Краем глаза он заметил движение за окном: Сен, как всегда, ни с чем не считаясь, бросилась через дорогу наперерез идущему транспорту. Вот она поднимается по ступенькам ко входу между каменными львами и колоннами, поддерживающими портик — такой просторный, что там в футбол играть можно. Вот дотрагивается до крохотного приборчика, прицепленного к ремню сумки через плечо. «Не оглядывайся! — мысленно приказал ей Эверетт. — Ты же умница, не оглядывайся!»
Сен прошла через тяжелые вертящиеся двери. На столике ожил «Доктор Квантум». Картинка с примитивной камеры была зернистая, движения на экране — дерганые из-за медленной связи по блютусу. Изображение покачивалось в такт шагам. Время от времени в кадр попадали случайные прохожие — камеры в мобильниках, как правило, широкоугольные. Вестибюль казался необъятным.
«Остановись на минутку, пожалуйста!» — подумал Эверетт, глядя в экран.
Сен остановилась, как будто услышала. Начала медленно поворачиваться кругом. Эверетт делал скриншоты. Вестибюль в штаб-квартире Пленитуды поистине эпическими пропорциями напоминал постройки древних: Карнак, Петра, греческий Пантеон, руины Римской империи. Капители колонн не вмещались в кадр, а сами колонны были массивные и высокие, как секвойи. Пол из черного мрамора расстилался, подобно безбрежному океану. Вдали виднелись регистрационные стойки. За ними висел транспарант, метров тридцать в ширину — такое же черное, как мрамор, полотнище, и на нем девять серебряных звезд. По одной на каждый мир Пленитуды. «Это вам придется переделать», — подумал Эверетт. Миров-то уже десять.
— Насмотрелся?
Эверетт вздрогнул, услышав голос из динамиков «Доктора Квантума». Видно, Сен сообразила, как включить аудиосвязь.
— Бона полоне! — заорал Эверетт.
Долготерпеливая официантка, убиравшая посуду с соседних столиков, обернулась на его крик.
— Иду дальше.
— Подожди!
Эверетт видел невысокий барьер поперек вестибюля и двух здоровенных охранников в форме. За регистрационными стойками маячил второй ряд охраны. Нельзя рисковать!
Но Сен его не слышала. Изображение снова задергалось — она шла вперед. Секундочку! Эверетт открыл приложение для работы с эсэмэсками и напечатал: «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей». Отправил. Ну заметь! Почувствуй вибрацию на груди, где проходит ремень от сумки. Заметь и посмотри! Он еще раз отправил эсэмэску. «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей». «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей». «Сен, если получила это сообщение, скажи о'кей».
— О'кей.
Есть контакт! И тут Эверетт отвлекся от происходящего в вестибюле, заметив за окном движение. По улице шла длинная вереница детей. Они приблизились ко входу в Тайрон-тауэр и начали подниматься по ступенькам к вращающейся двери. Человек сорок-пятьдесят, идут гуськом, через каждые десять детей — по-взрослому. Все тепло одеты. Очевидно, школьная экскурсия в штаб-квартиру Пленитуды. А почему бы и нет? Эверетт ездил с классом на экскурсии в Парламент и в Гринвичскую обсерваторию. И в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке тоже водят детишек. НАСА демонстрирует школьникам космические ракеты. А тут аналог того и другого: и государственная организация, и достижения науки. Для школьников — не особо интересная поездка. Вот бы увидеть, как кто-нибудь в самом деле отправится через портал Гейзенберга! По крайней мере, не надо торчать на уроках и можно купить карандаши и ластики в сувенирной лавочке. А для Эверетта это шанс.
Он набрал сообщение:
«Идет большая толпа школьников».
— Вижу, — ответила Сен.
«Давай с ними».
Изображение снова дернулось, замелькали румяные от мороза лица, шапки, шарфы, капюшоны и варежки.
«Слишком близко не подходи».
— Эверетт Сингх, не учи ученого.
Школьники двинулись к стойкам регистрации.
«Что они делают???»
— Получают гостевые значки.
Опасность! Кто-нибудь из учителей обязательно заметит, что Сен — посторонняя. А без значка не пропустят внутрь.
«Можешь показать значок?» — набрал Эверетт.
