— Мне, пожалуйста, кофе, — попросил Эверетт. — Суматранский, если можно.
— Мне чаю, — сказала Сен. — И булочки. Вы не принесете сюда вон то большое блюдо?
— Боюсь, не получится, — ответил официант.
— Простите? — удивился Эверетт.
— Боюсь, не получится. На выход, оба.
— Я хочу заказать кофе!
— На выход, — повторил официант, наклонившись поближе, чтобы его не услышали за соседними столиками. — Таких, как вы, не обслуживаем.
— Что? — спросил Эверетт так громко, что на них начали оглядываться дамы, попивающие свой утренний кофе за соседними столиками.
— То есть не обслуживаете аэриш, — уточнила Сен.
— Покиньте помещение, — сказал официант.
— Так же нельзя! — возмутился Эверетт. — Это расизм! Я хочу поговорить с управляющим.
— Не стоит устраивать скандал, — промолвил официант.
Весь персонал чайной, оставив свои рабочие места, выстроился полукругом в полной готовности прийти на помощь коллеге. Среди них были довольно рослые дядьки. Когда тебя физически вышвыривают за дверь — это унизительно, а главное, слишком заметно.
— Да называй как хочешь, — сказала Сен. — Я не желаю находиться там, где мне не рады. Пошли отсюда, Эверетт Сингх!
Эверетт сунул «Доктора Квантума» под мышку. Очень хотелось сдернуть со стола скатерть, вывалить на пол серебряный молочник и сахарницу, и вазу с розами, и вилочки-ложечки, украшенные символикой универмага, и опрокинуть аккуратные рождественские елочки с мигающими синими гирляндами. Только это мелкое пакостничество, и ничего этим не добьешься, разве что привлечешь к себе лишнее внимание. И все же по пути к выходу он сгорал от унижения и злости, чувствуя, что все на него смотрят. Аэриш!
— Все нормально, это постоянно случается, — сказала Сен, с вызовом тряхнув головой в сторону двух пингвиноподобных официантов в дверях.
— Это ненормально, — выдавил Эверетт сквозь стиснутые зубы.
— Ну, пусть ненормально. Не нам это менять.
— А почему нет? В моем мире изменили.
— Да ну? Молодцы.
— Ты видела его лицо?
— Гаденькие усики.
— У него кожа такого же цвета, как у меня.
— А правда!
Сен искренне удивилась. Она заметила эту деталь, придя утром в кафе, и тут же забыла. «В нашем мире это невозможно», — подумал Эверетт.
— За мной, Эверетт Сингх! На третьем есть кафе-самообслужка. Наверняка оттуда тоже хорошо видно. Им все равно, кто пьет у них чай. — Сен гордо выпрямилась и распушила волосы. — Может, я и отребье, зато первоклассное отребье!
Так и вышло, что Сен с Эвереттом уже два дня занимали столик за колонной в кафе на третьем этаже, и ни одна живая душа их не тревожила — только официантка подходила каждый час унести грязную посуду и робот-уборщик, похожий на помесь крысы и трилобита, шустро пробегал под столом, подъедая крошки. Впрочем, робот механический, его нельзя считать живой душой.
Сен поставила на стол чайную чашку и тарелочку с двумя венскими слойками.
— Я для тебя тоже взяла, на всякий случай.
Она шумно отхлебнула чай, потом съела бледную рассыпчатую слойку, держа ее обеими руками, и вытерла рот. Эверетт в жизни не встречал такой сладкоежки. В прошедшие три дня он еле успевал готовить для Сен индийские сладости.
Она посмотрела на оставшуюся слойку.
— Будешь?
Эверетт мотнул головой.
— Вроде мы наснимали почти достаточно.
Он вывел на экран планшетника только что загруженные фотографии. Номер первый: Шарлотта Вильерс, десять снимков за два дня и сегодняшнее утро. Блондинка-суперзвезда одевалась по-зимнему: меховые боа, меховые шапки, теплые пальто и перчатки. Эверетт запустил вывод изображений в режиме слайд-шоу.
— Это Шарлотта Вильерс. Знаешь ее?
— Шляпка бона, — заметила Сен.
— Она — пленипотенциар Земли-3 в нашем мире. Я думаю, это по ее приказу похитили моего папу. Она хочет забрать Инфундибулум. Она умная, очень умная. Только взглянула на «Доктора Квантума» и практически сразу все поняла. Только она, скорее всего, действует не сама по себе. Колетта говорила, что папа думал, в Пленитуде есть целая группа, у которой имеется какой-то особый план. Я пока не знаю, кто они и что им нужно, но вместе с Шарлоттой Вильерс я встретил еще одного человека. Вот он.
