Время неумолимо приближалось к утру, и нам было пора возвещаться домой. Мне пришла в голову мысль оставить Лили в бункере, но я все-таки решил забрать ее с собой. К переводу красотки в новую тюрьму необходимо хорошо подготовиться и кладовку можно освобождать только после того, как я покажу дорогу 'Первому'. Полностью восстанавливать защиту бункера я не решился, а только забрал с собой стержень от механизма открытия замка в тамбуре бункера и приварил лучом 'Силы' дверь в тоннель.
Обратная дорога прошла без приключений, и мы успели вернуться до завтрака. Лили заняла свое место в подвале, а мы с Тузиком поднялись в кухню. Малхус снова выглядел как большая дворняга и вилял загнутым хвостом.
– Сколько еще таится секретов в моем необычном друге? – всплыла в голове запоздалая мысль прерванная криком домоправительницы.
– Явились, не запылились! – такой репликой встретила меня Арделия. – Я тут чуть с ума не сошла, а их все где-то носит!
– Успокойся Арделия и вместо того чтобы кричать, накорми нас завтраком, я устал как собака.
Запал Арделии сразу иссяк, и она стала раскладывать еду по тарелкам. Мы с Тузиком вышли во двор, и я направился к колодцу, у которого меня уже дожидался 'Первый' с полотенцем и мочалкой. Походы по грязным и пыльным подземельям чистоте тела не способствовали. Начинался новый трудовой день полный проблем и забот.
Глава 19. Бой в катакомбах.
Мне удалось проспать до полудня, но вереница предстоящих дел вывела меня из сладкого забытья и заставила вылезти из-под теплого одеяла. В кузнице весело стучали молоты, указывая на то, что в усадьбе бездельничает только один Валлин Бартолин. Проверив, как идут дела в кузнице и, помахав молотом около часа, мы отправились обедать. Расспросив Ломара о свежих сплетнях в Шателье, я не услышал ничего нового и решил отправить на базар в Шателье Арделию с Молли. Женщины всегда как губка впитывают свежую информацию и у меня были большие надежды на их природную любознательность. Экономка поначалу встала в позу и наотрез отказалась ехать в город, но пятьдесят империалов и приказ купить Молли и себе новую одежду, чтобы не позорить своего хозяина обносками, сделали свое благое дело, и уже через полчаса из ворот усадьбы выехала телега управляемая одним из подмастерьев.
Оставшись только с шаком и Тузиком, я решил заняться самым неотложным делом. На первом месте стояла ликвидация моей неграмотности. Мы с 'Первым' расположились под навесом в конюшне и шак начал мое обучение. Письменность на Геоне основывалась на эльфийском алфавите, состоящем из тридцати букв. Я занялся их заучиванием и составлением первых слов и предложений. Зная язык, изучать меранскую письменность оказалось несложно. К возвращению Арделии я уже довольно бойко читал книгу, стыренную из комнаты Молли, только изредка прибегая к помощи 'Первого'. Книга оказалась сборником геонских сказок написанных для детей. Подобное чтение как нельзя лучше подходило для цели изучения письменности. Язык в книге был рассчитанным на детей и не изобиловал заумными фразами.
Экономка накупила разного барахла, едва помещавшегося в телегу. Ее тарахтение о достоинствах новых штор и занавесок лишило меня надежды выудить что-то путное из этого потока слов. После ужина нам предстояло присутствовать на показе мод устроенном Арделией и Молли. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь к сердцу женщины через магазин женской одежды. Ворох тряпья накупленного на базаре вознес наших дам на вершину счастья, им натерпелось осчастливить и меня с 'Первым'. Модный показ продлился почти до полуночи. Не то чтобы в гардеробе Арделии появилось много нарядов, просто количество деталей женского туалета на Геоне превосходило все разумные пределы. Чтобы надеть на себя все эти нижние юбки, кофточки и кружавчики требовалось около получаса кропотливого труда. Лили видимо подсознательно чувствовала излишества геонской моды и надевала на себя минимум одежды, чем добивала местных мужчин с первого взгляда. Дефиле, наконец, подошло к концу и, отправив женщин спать, мы с 'Первым' спустились в подвал запрягать красотку. Я стоял возле открытой двери в кладовку и дожидался, когда Лили доест свою пайку. Неожиданно на лестнице застучали каблучки Молли, и девочка, словно вихрь ворвалась в подвал. Я еле успел захлопнуть дверь в кладовку, но придвинуть шкаф мне не удалось.
