Неожиданно глаза вожака стали увеличиваться в размере и приближаться ко мне.
– Высокородный мы не хотим сражаться, я пришел поговорить с тобой, – раздался в голове странный голос.
– Кто ты и чего ты хочешь? – ответил я.
– Я очень стар и не помню своего имени, зови меня Старым Вожаком, – ответил малхус. – Мы пришли, чтобы предотвратить гибель своих братьев, но опоздали. Вожак убитой тобой стаи был молод и горяч, он прислал мне весть о том, что к Нордрассилу приблизился человек. Малхусы поставлены гвельфами для того чтобы охранять Дерево Жизни от чужаков. Ты не гвельф и поэтому молодой глупец повел стаю убить тебя. Малхусам нет равных по силе соперников в древнем лесу, даже зорг в одиночку не устоит перед стаей. Глупец забыл все, чему я его учил. Он забыл главное, что малхусы слуги, а не хозяева. Любой гвельф со знаком малхуса имеет над нами полную власть. Истинный высокородный неприкосновенен, а у тебя на груди еще и знак малхуса. Высокородный я приношу тебе свои извинения за дерзость моих собратьев, они уже получили свое. Ты можешь находиться здесь сколько тебе угодно, и мы будем охранять твой покой и приносить тебе свою добычу. Прощай высокородный, я должен идти и привести на место погибших другую стаю.
– Погоди Старый Вожак у меня к тебе просьба, сказал я.
– Чего ты хочешь высокородный?
– Заберите с собой щенка, а то он погибнет без родителей.
– Ты очень добр высокородный, но я ничего не могу сделать. Малыш попробовал твою кровь, когда на тебе был надет амулет малхуса, и теперь вы связаны, он умрет без тебя. Таким способом гвельфы привязывают малхусов к хозяину.
– Щенок скоро вырастет, и как я с малхусом покажусь на людях?
– Мы малхусы живем долго, и наши щенки тоже долго растут. Твой щенок еще три года будет не больше крупной собаки, а потом время само решит этот вопрос, – ответил вожак.
Время толчком вернулось к своему обычному течению, и разговор прервался. Мир снова наполнился звуками, и я опять увидел перед собой стаю малхусов, на которых с лаем бросался мой отважный щенок. Вожак стаи развернулся на месте и как призрак растворился в кустах, за ним так же бесшумно исчезла и вся стая.
– Ух, – услышал я за спиной облегченный выдох 'Первого'. – Я думал, что они нас порвут.
– Все нормально я с ними договорился, пошли отсюда к Дереву Жизни.
Через час мы дошли до стоянки под деревом и сразу решили вернуться на холм. За день трупы волков и останки кабаньих туш начали разлагаться и распространившееся зловоние просто убивало. По уму трупы нужно было закопать, но сделать это было нечем и мы, забрав мешок с кабаньим мясом и другие вещи, вернулись на холм.
***
На холме наша троица провела пять дней. 'Первый' занимался едой и пошивом новой одежды, а я охотой и обследованием храма. Тузик повсюду таскался за мной, не отставая ни на шаг. Свою кличку волчонок получил за убийство зверя похожего на енота, с которым он схлестнулся во время наших исследований холма. У зверя хватило глупости напасть на Тузика, когда тот из любопытства полез в его нору. Зверь был в два раза крупнее волчонка и не посчитал его опасным противником. Тузик порвал енота буквально, как Тузик грелку, за что и получил свою кличку. Щенок ел, спал и гулял только рядом со мною, изредка убегая куда-то по своим делам. Жрало это создание в три горла и росло не по дням, а по часам. То, что он еще три года будет не крупнее большой собаки, вызывало у меня большие сомнения. Хорошим подспорьем стало то, что каждый день малхусы приносили к нам на холм оленя или кабанчика. На второй день после переселения на холм, мне удалось сделать из рога оленя рукоятку для меча. Самой большой проблемой стала заточка меча. Я промучился половину дня пытаясь заточить изделие древних мастеров и все безрезультатно. 'Первый' увидев мои мучения, снова полез в усыпальницу и вернулся оттуда с точильным камнем, найденным им в останках древних воинов. Моих мозгов не хватило на то чтобы догадаться, что воины всегда носят с собой этот простой инструмент для ухода за своим оружием, а камни вечны.
