– Элата, детеныш зорга не опасен для вашей дочери. Лаура и зорг имеют между собой кровную и магическую связь, поэтому, когда зверь вырастет, у девочки будет могучий защитник. Зорг будет защищать и Вас, потому что Вы мать Лауры.
Услышав эти слова, Элата побледнела и отвела глаза в сторону. Я сделал вид, что ничего не заметил, но такое поведение Элаты стало еще одним косвенным доказательством моих подозрений о том, что Элата не мать девочки. Оставив Лауру на попечении матери, я вернулся к подножью 'Дерева Жизни' и, убедившись, что с гвельфом все в порядке полез наверх.
Если вам доводилось лазить по веревочным лестницам, то вы знаете, что без специальных навыков, это очень непростая задача. Через полчаса мне удалось преодолеть подъем и выбраться на площадку, сплетенную из лиан и ветвей 'Нордрассила'. Лестница, по которой я забрался наверх, тоже оказалась не веревочной, а сплетенной из напоминавших канаты живых лиан. На площадке никого из гвельфов я не обнаружил, и мне ничего не оставалось, как идти наугад по подвесной дороге, завивающейся спиралью вокруг ствола дерева. Эта удивительная дорога также оказалась выращенной из ветвей дерева и лиан, пронизывающих все вокруг, словно ванты поддерживающие мачты парусного корабля.
От дороги время от времени отходили ответвления, теряющиеся в кроне дерева, но я решил идти по дороге вокруг ствола, чтобы не заблудиться в зеленом лабиринте. За полчаса мне удалось подняться еще метров на двести над землей. Дорога вывела меня на самую настоящую площадь, мостовая которой оказалась сплетенной из тех же лиан, словно огромная циновка. Площадь была круглой и в диаметре метров двести. Ничего подобного я в жизни не видел, даже во сне. Ствол дерева вокруг, которого раскинулась площадь, представлял собой огромное живое здание с красивыми вычурными окнами, балконами, подвесными мостиками и дверьми, украшенными искусным плетением. Все это великолепие не было вырублено в стволе дерева, а являлось результатом какой-то удивительной селекционной работы эльфов, сумевших вырастить это здание искусственно. На площади я увидел Викану, которая руководила работой по приведению этого здания в жилое состояние. Вокруг меня сновали малхусы в образе оборотней, таскавшие на себе какие-то ветки, мотки лиан и пучки неизвестных растений. С нескольких балконов гвельфийки выбрасывали мусор и охапки листьев, а мужчины связывали все это добро в тюки и уносили куда-то по подвесной дороге.
– Викана! – окликнул я жену.
Принцесса повернулась на мой голос и со счастливой улыбкой подошла ко мне. Жена, радостно улыбаясь, повисла на моей шее и расцеловала меня. Ее лицо светилось от счастья каким-то божественным светом, что в первый момент я даже засомневался Викана ли это.
– Любимый, я так рада, что ты вернулся! Ты не представляешь, что значит для меня 'Дерево Жизни'. Я только в легендах читала о подобном великолепии! 'Нордрассил' на Тароне жалкий кустик в сравнении этим божественным даром. Я даже не могу себе представить, сколько гвельфов могут поселиться в его ветвях. Только в этом гостевом дворце смогут жить более тысячи моих соплеменников, а мы еще не поднимались на уровни дворца царствующей династии. Я так счастлива и если бы это было возможно, то никогда не спускалась бы вниз из этого Рая. Как жаль что нас так мало, а работы непочатый край.
– Викана я очень рад за тебя и тоже потрясен 'Деревом Жизни'. До сегодняшнего дня я видел 'Нордрассил' только с земли, поэтому у меня масса новых впечатлений, которые нужно еще переварить. Прости меня дорогая за торопливость, но мне нужен Лаэр, ты знаешь, как его найти?
– Лаэр сейчас в оружейной комнате, он разбирается с оружием, которое там осталось от прежних хозяев. Пойдем я тебя провожу, сам ты дорогу не найдешь, – сказала Викана и повела меня внутрь ствола дерева.
'Нордрассил' изнутри оказался еще удивительнее, чем живая площадь снаружи. Внутренние помещения и коридоры освещались какими-то светящимися грибами, растущими на потолке. Свет исходящих от грибов был ярким, но не резал глаза, как свет электрических ламп. Больше всего меня удивили живые двери, которые открывались от прикосновения руки, словно диафрагма в фотоаппарате. Хотя 'Нордрассил' уже столетия не имел хозяев, но в коридорах было очень чисто, и воздух оказался на удивление свежим.
