Нечего болтаться без дела, нужно попытаться просканировать этот странный холм. Я уселся в середине каменной площадки и вошел в транс. Сканирование давалось с трудом. Вокруг площадки были какие-то энергетические помехи, изображение получалось смазанным. Ладно, тогда пойдем другим путем. Источник в вазе очень странный. Что родник естественный, верилось с трудом. К тому же вода не утекает по поверхности холма вниз, а уходит в щели между плитами, значит, там есть пустоты.
Я встал и подошел к вазе с источником. Возле вазы плита оказалась мокрой от брызг, и под ней хорошо просматривались эти пустоты. Я сходил к костру за котелком и, налив в него воды, стал поливать плиты вокруг вазы. Фокус удался, и я хорошо рассмотрел основание источника. Все оказалось просто как дважды два: из земли к вазе шла самая обычная водопроводная труба. Намочив водой все плиты на площадке, я обнаружил под ними подземный ход, ведущий в глубину холма. Крышка входа находилась под обломками колонн в стороне от площадки. В одиночку растащить обломки было невозможно.
«Придется оставить разбор завалов на завтра», — вздохнул я и решил все же лечь.
Развалившись у костра, я крутился с боку на бок, но сон не шел — я перевозбудился, наверное. Тогда покопаюсь в мозгах у Колина.
Настройка на ауру хумана прошла легко, но потом дело застопорилось. Я не знал, что делать дальше, как скачать воспоминания из его памяти. Настроившись на сны Колина, я осторожно пошел к их источнику. Когда мне удалось войти в глубину его сознания, у меня появилось понимание того, что нужно делать. Кто видел американский фильм «Джонни Мнемоник», может представить: блуждание в лабиринтах мозга Колина напоминало кадры из этого фильма. Я мысленно задавался вопросом о той информации, которая мне нужна, и какая-то сила влекла мой разум к месту, где эта информация находилась. Много чего интересного содержалось в памяти Колина, но я пресек свои желания подсмотреть различный интим и стал искать момент, на котором он прекратил свой рассказ о Стасе. Чтобы найти его, мне просто пришлось вспомнить окончание его рассказа, и я оказался возле хранилища воспоминаний о нем. Это место было похоже на библиотеку, только вместо книг здесь хранились образы воспоминаний в последовательном порядке, как на кинопленке фильма, и я стал смотреть этот фильм, перематывая эту пленку себе в голову. Образы мелькали все быстрее и превратились в итоге в непрерывный поток. Убаюканный монотонностью этой процедуры, я заснул.
Глава 20
ПОДЗЕМЕЛЬЕ
— Хозяин, просыпайся. Завтрак уже готов, остынет, — вытащил меня из сна монотонный голос Первого.
— Ты его веточкой пощекочи, вскочит как миленький, — раздался голос Колина.
— Нельзя, хозяин обидится, накажет.
Придется просыпаться, а то еще водой обольют. Голодающие, блин.
Голова болела и гудела, как после пьянки. Состояние было таким, каким оно бывает перед экзаменом у плохого студента, пытавшегося выучить китайский язык за одну ночь. Попытка что-нибудь вспомнить из скачанного в голове Колина, кроме пульсирующей боли в висках, ничего не дала. Сканирование собственной ауры показало практически полное истощение как физических, так и энергетических сил.
«Нужно идти подзаряжаться, иначе сдохну», — решил я, поднявшись.
Хорошо, что источник Силы искать не пришлось. Ноги сами принесли меня к нему. Процедура, которая раньше особых проблем не вызывала, на этот раз проходила с большими трудностями. Сначала мне не удавалось подстроиться под пульсацию луча, потом начало выкидывать из контакта. Каждый раз, когда контакт разрывался, тело обжигало закачанной энергией, которая с большим трудом расходилась по энергетическим сосудам. Все тело покрылось липким потом, и по нему пробегала дрожь. Промучившись примерно с час, я закончил подзарядку. Колин в начале процедуры позвал меня к завтраку, но, увидев мое перекошенное лицо, ретировался от греха подальше. После этих мучений пришлось залезть под ледяные струи воды, льющиеся из вазы, чтобы смыть пот. Стуча зубами от холода, я проклинал себя за экспериментаторский зуд, доведший организм до такого состояния. Головную боль сменил зверский голод, буквально выворачивающий кишки наизнанку. Мое появление у костра вызвало неожиданную реакцию. Колин моментально куда-то смылся, а Первый, подав еду, сразу отскочил на пару шагов и убежал к лошадям. Сожрав в один присест две обычные порции, я закрыл глаза и приступил к самой важной части завтрака — перевариванию пищи. В процессе релаксации мою голову посетило несколько здравых мыслей.
