Закончив с раненым, я отправился за шаком. Первый уже связал лошадей веревкой в две цепочки, и все было готово к отъезду. Разбираться с трофеями времени не было, и мы решили сначала отъехать от развалин как можно дальше, чтобы обезопасить себя от преследования. Я рассказал шаку о раненом, мы забрали одну из лошадей и вернулись к алтарю. Раненый самостоятельно сидеть на лошади не мог, и нам пришлось привязать его к седлу, предварительно забинтовав раны и накрыв голое тело попоной.
— Первый, ты присматривай за ним, чтобы не свалился с лошади по дороге.
Больше в развалинах нас ничего не задерживало, и караван отправился в путь.
Глава 7
У МЕНЯ НОВОЕ ИМЯ
Лошадей мы гнали, не останавливаясь до самой темноты. Задача обезопасить себя от погони стояла на первом месте. Я отвык за три месяца от верховой езды, и моя многострадальная пятая точка вся покрылась синяками. В придачу ко всему у меня сильно сосало под ложечкой, но приходилось терпеть голод. Раненый несколько раз начинал биться в конвульсиях и громко стонать, и его снова приходилось погружать в забытье при помощи Силы. Парня сильно растрясло на лошади, но мы не могли останавливаться. Тузик уже не бежал впереди нас, а плелся позади с высунутым языком.
«Пора останавливаться на ночевку», — решил я и дал команду сворачивать с дороги в лес.
Звериная тропа вывела нас к ручью с песчаным дном и чистой водой. Я повел караван по дну ручья вверх по течению. Через полкилометра мы выехали на поляну, окруженную скалами, и разбили лагерь. Место оказалось удачным, и у меня возникла мысль задержаться здесь на некоторое время, чтобы разобраться с трофеями и раненым. Скалы полукругом окружали наш лагерь, ручей переходил в болото, и нападения можно было ожидать только с одной стороны.
Мы с Первым расседлали и стреножили лошадей, а потом пустили пастись. Одна из скал нависала над поляной, создавая подобие грота, в котором мы и уложили раненого, а сами занялись подготовкой к ночевке. Шак разжег костер и приготовил еду, а я перетаскал трофеи под навес скалы. Раненый все еще находился без сознания и требовал немедленной помощи и лечения. Для начала я устранил воспаление на обрубках конечностей и постарался снять боль, а потом удалил разрывы в истощенной ауре. Аура на месте ранений пульсировала, и по нервам в мозг волнами направлялись какие-то импульсы. Каждый раз, когда такой импульс достигал головного мозга, раненый кривился от боли. Лучом Силы мне удалось разрушить нервные волокна немного выше раны, и парень перестал дергаться. За последнее время из меня начал получаться нехилый лекарь, и за жизнь парня можно было не беспокоиться. Восстановление ауры пациента прошло на «отлично», но я знал, что без биологической подпитки эффект окажется временным. Для полного восстановления парню требовалась обильная еда, и как можно быстрее.
От костра доносились ароматы готового ужина, и через некоторое время Первый доложил, что все готово. Мы быстро поели, и шак завалился спать. С недавнего времени я отменил ночные дежурства, потому что с охраной отлично справлялся Тузик, а у нас просто не оставалось сил после дневных забегов. Малхус увлеченно грыз большую кость с остатками мяса, а я вернулся к раненому с котелком и ложкой.
«Сначала нужно снять с него блокировку сознания, а потом попытаться разбудить», — решил я.
Мои усилия увенчались успехом, мозг раненого активизировался, и он начал приходить в себя. Открыв глаза, парень заорал как сумасшедший и забился в истерике.
«Блин, нужно было рожу себе чем-нибудь замотать, а то от такого зрелища любой в обморок упадет», — дошла до меня причина истерики.
— Спокойно, парень, никто тебя не обидит, кругом свои.
Процедура лечения плавно перешла в сеанс психотерапии. Парень рыдал и бился как припадочный, увидев обрубки вместо левой руки и ноги. Я пытался его успокоить, но мне это плохо удавалось.
— Твари, что они со мной сделали?! Как я теперь буду жить дальше, кому я теперь нужен?! — вопил несчастный. — Убью гадов, на куски порежу!
— Успокойся, лучше поешь супа, а то сил у тебя и так мало, а ты их на истерику тратишь, — совал я котелок и ложку парню.
