— Доктор Уотерлоу, правда ли, что вас исключили из масонской ложи?
Он изучающее посмотрел на нее. Вероятно, подозревает, что она могла говорить с Донной, хотя, с другой стороны, именно этого он и хотел.
— Да, это правда. У нас возникли разногласия по медицинским вопросам.
— Не могли бы вы уточнить?
— Ложа выступала против применения контрацептивных таблеток, когда они только появились на рынке. Я же энергично их поддерживал. И объявил об этом открыто.
— Вы ведь лор, доктор Уотерлоу. Я правильно поняла?
— Во время учебы я специализировался в этой области.
— И в ваши обязанности входило выписывать контрацептивные таблетки?
— Конечно нет.
— Значит, высказанные вами взгляды не являлись непосредственным результатом вашей медицинской практики?
— Безусловно, являлись, но в более общем смысле. Существует ряд аспектов здравоохранения, связанных с употреблением контрацептивов. Я думаю, они помогают предотвратить многие серьезные проблемы: аборты, нежеланные дети, осложнения при поздних родах.
— Звучит убедительно. Неужели масоны были настолько консервативны, что исключали за подобные взгляды?
Уотерлоу заерзал на стуле.
— Да, члены ложи были исключительно консервативны.
— А как насчет «Невидимого Колледжа»? — Брайони взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась. Уотерлоу в ответной улыбке продемонстрировал ей прекрасный набор здоровых зубов.
— Невидимые — птицы другого полета.
— Можно поподробнее.
— Все мы были тогда очень молоды — нам едва исполнилось двадцать. А в молодости кто не куролесил!
— Мэтью Квин был членом организации?
В ответ Уотерлоу театрально нахмурил брови.
— Думаю, да. Если только память меня не подводит.
«А вот сейчас ты солгал», — подумала Брайони. Она решила вести его дальше.
— Значит, вы не слишком хорошо его знали?
Крупная рука взъерошила роскошные волосы.
— Нет, почему же, я знал Квина.
— И что вы знали?
— У него была скверная репутация.
— Почему?
— Наркотики. Дикий необузданный нрав. Он был слишком молод, чтобы получать медицинское образование, рано отбился от рук.
— Вы сами видели тому подтверждение?
— Раз или два. По моему мнению, его психика была сильно деформирована.
— Достаточно деформирована, чтобы совершать убийства?
— Об этом я не могу судить.
— Видели вы Квина в последний год?
— Нет.
Стив забеспокоился, и Брайони почувствовала, что он в любой момент может вмешаться. А поэтому решила сделать еще один пробный выстрел.
— Были у вас или у кого-то из ваших знакомых причины опасаться Мэтью Квина?
— Возможно, у некоторых и были. Его поведение порой выглядело ненормальным. Он мог внезапно прийти в ярость, в странное возбуждение. Он многим завидовал.
Стив вмешался в разговор, глядя в свои записи:
— Когда вы вступили в «Невидимый Колледж»?
— В шестьдесят шестом году.
— Скажите, а почему вы присоединились к этой организации? Что вас в ней привлекало?
— У этой организации, если можно так выразиться, длинная история. В прошлом ее членами были выдающиеся люди. Она поощряла экспериментальную науку, поддерживала новаторское отношение к жизни. Временами мы заходили слишком далеко, но в целом движение было прогрессивным. Как ученый, я знал, что эксперименты необходимы. Как студент, я тяготел к сильным ощущениям, меня переполнял энтузиазм. Однако за прошедшие годы многие из нас пришли к выводу, что надо все несколько изменить, сделать «Невидимый Колледж» более зрелым и профессиональным сообществом. Полагаю, можно сказать, что мы повзрослели. — Уотерлоу подарил собеседникам еще одну великолепную улыбку.
«Эта речь была подготовлена заранее», — подумала Брайони.
— Вы можете привести пример эксперимента, который проводился в шестьдесят шестом году? — спросил Стив.
Вероятно, на этот вопрос готового ответа не было. Слова Уотерлоу звучали совершенно иначе.
— Ну, конечно, там были разные научные эксперименты. Мы обсуждали работу, проводившуюся в лаборатории, хирургическую технику и оборудование, новые теории, все такое.
— Не вижу в этом ничего особенного, — невозмутимо заметил Стив. — А что-нибудь более экстремальное? Наркотики, например?
— Такого рода эксперименты тоже были. Своего рода безумие, охватившее всех студентов в те времена. Не могу сказать, что у нас был иммунитет к этому.
