— Глупая девчонка, — отозвался Мин.
— А разве эти драконы-близнецы не берегли нас по пути сюда? — с вызовом ответила Вин Юн, надув губы, чем тотчас завоевала мое сердце.
Мы снова погрузились в молчание; Вин Юн не сняла свои сережки, но я с удовольствием отметил, что она распустила свои прекрасные длинные волосы, и украшения совершенно скрылись из виду. Тьма убегала за часом час, и все росло наше волнение: продолжится ли наша дорога? Мы понимали, что должны бы найтись и еще путешественники, но больше никто не прибыл. А еще важнее — не появлялась лодка, которая доставила бы нас в безопасное место. Едва мы задумались, не благоразумней ли вернуться в укромные места, где мы про— вели день, как глухой удар привлек наше внимание к правой стороне беседки. Чья — то рука появилась из окружавшей беседку темноты и схватилась за перила. Прибыло наше средство передвижения.
Здоровенный лодочник, которого я окрестил Буйволом, перемахнул через перила и схватил конец веревки, брошенной снизу, из лодки, его товарищем. Закрепив суденышко, к нам в беседку влез второй лодочник.
Одежда висела на нем, словно он весь состоял из прутьев, так что я, естественно, мысленно назвал его Пугалом.
— Вас что, всего трое? — задал вопрос Буйвол. — А где остальные?
— Наверно, с ними приключилась какая-то беда, — ответил я.
— Черт бы побрал их беды! — разразился он проклятьем. — А я? Только трое седоков, только трое заплатят! Я мог потерять и лодку, и жизнь. Ради чего я рисковал?
— Ночь еще не прошла, — умолял Мин, — может, седоки еще подойдут.
Буйвол недовольно заворчал, но в конце концов сказал:
— Подожду полчаса, не больше.
Лодочники уселись на перила и принялись придирчиво нас разглядывать. Глаза у всех привыкли к темноте, да еще взошла, отражаясь в чистой воде, яркая полная луна, так что мы неплохо друг друга видели.
Кровь моя вскипела от негодования, когда я заметил, как долго эти грубые ребята разглядывали девушку. Немного погодя лодочники о чем-то зашептались друг с другом. Нам осталось лишь ждать дальнейших событий.
Беженцев не прибавлялось, и, наконец, лодочники, поднявшись со своего насеста, объявили:
— Пора.
Мину и мне следовало бы оставаться начеку, но, охваченные волнением от близости окончания нашего путешествия, оба не смогли проявить той осторожности, которая помогала нам прежде. Мы схватились за наши узлы, и через мгновение Буйвол оказался у меня за спиной, приставив мне к горлу лезвие ножа. В тот же миг Мин ощутил спиной укол кончика обоюдоострого ножа Пугала.
Все застыли в недвижном безмолвии, пока Буйвол не рассмеялся и не сказал:
— Ах да, мы забыли вам объяснить. Мы решили, что у вас найдется плата лишь за одну поездку, — и он рявкнул, обращаясь к Вин Юн: — Шевелись, принцесса! Полезай ко мне в лодку!
— Я не двинусь с места, пока вы не бросите свои ножи! — гневно отпарировала она.
Не успели слова слететь с ее губ, как разум начал проникаться безрадостностью нашего будущего. Она быстро поняла: чтобы Мин и я вырвались, лодочников надо отвлечь. Ее вера в силу жадеитовых драконов — защитников, подаренных бабушкой — оказалась столь велика, что она точно знала, как поступить.
Она встала, горделиво выпрямившись, почти улыбаясь, подняла левую руку, сдвинула за плечо свои длинные волосы, и взгляду Буйвола во всей красе открылась изумительной резьбы жадеитовая серьга, свисавшая с ее левого уха. Он тяжело задышал, оценив украшение, и крикнул товарищу:
— Разрази меня гром, это удача висит у нее в ухе! Затем Вин Юн повторила свой жест правой рукой, открыв Пугалу жадеитового дракона, качавшегося у ее правого уха.
Может быть, явная ценность украшений приковала взоры грубых лодочников к жадеитовым драконам Вин Юн. Возможно, лишь игра лунного света на множестве замысловато вырезанных граней жадеитовых драконов создала впечатление, что эти древние фантастические существа ожили. Возможно, то был лишь обман зрения, что драконы скорчились, выгнули спины, рассерженно глянули на Буйвола и Пугало. Возможно, на самом деле крошечные драконьи лапы не тянулись к лодочникам, вырастая все больше и выставляя огромные крючковатые когти.
