Споткнувшись в полутьме, я едва ли не упал. Нагнулся и поднял ноздреватый обломок, похожий на туф. Другой бы размахнулся и отшвырнул его в сторону. Я же, наученный опытом, поднес его к уличному фонарю, от которого строился зыбкий свет. Ну, разумеется! Чего еще можно было ожидать в этой стране? Это был вовсе не камень, а окаменевший обломок информации. Я на всякий случай сунул его в карман. Когда вернусь, расскажу всем о стране Инфории. Дочурка она, конечно, сразу поверит. Если же кто станет сомневаться – я покажу этот обломок. Пусть попробует опровергнуть вещественное доказательство!
«А все величайшие научные открытия? – продолжал я размышлять. – Ведь каждое из них – не что иное, как новая толчка информации об окружающей нас природе. Разве не так?»
Я придумывал все новые и новые примеры, подтверждающие ту мысль, что все в нашем мире сводится к информации. И представил себе, как в недалеком будущем ученики в школах будут решать такие, например, задачи:
«К бассейну подведены две трубы. Сечения труб заданы. За сколько часов бассейн наполнится, если из одной трубы информация втекает, а через другую трубу – вытекает…»
Бредя наугад, я снова вышел на главную улицу. Прохожих почти не было. Я чувствовал себя чужим среди маленьких ловких людей, суетящихся и спешащих по своим делам.
Можете представить, как я обрадовался, когда увидел впереди знакомую тонкую фигурку. Это была Оль, она кормила маленьких мохнатых птиц. Птицы с криком кружили возле нее, опускались ей на плечи, а наиболее храбрые склевывали корм – крошки информации – прямо с ладони.
– Оль! – позвал я.
– Наконец-то, – произнес рядом чей-то обрадованный голос.
Я повернулся.
– Лежите. Вам нельзя двигаться, – строго сказала девушка в белом халате, вынырнувшая из темноты. У нее было одно лицо с девочкой, только что кормившей с узкой ладошки мохнатых неведомых птиц.
– Оль!
– Да, Ольга. Разве вы меня знаете?
– Конечно, знаю. Вы Оль из страны Инфории…
– Опять бред, – сказал кто-то встревоженно.
– Типичное следствие грибного отравления, – произнес уверенный басок. Боюсь, придется повторить выкачку.
При словах «повторить выкачку» я почувствовал себя значительно лучше.
– Где вы нашли его? – спросил кто-то.
– В лесополосе.
– За станцией?
– Да.
– Он лежал в двух шагах от полотна, – сказала Оль.
– Угораздило же вас, голубчик, угоститься грибками, – сказал мужчина. После маленьких жителей страны Инфории он казался мне громадиной. – Вот, выпейте-ка это. – Он протянул мне стакан с розоватой жидкостью.
Выпив жидкость, я окончательно пришел в себя. Не отрываясь, смотрел я на Оль. Смутившись, она отвела взгляд. Мне все казалось, что стоит сделать усилие – и я вновь возвращусь в чудесную маленькую страну, в городок, по улицам которого только что бродил.
– Ну, как? – спросил меня врач.
Вместо ответа я поднялся и сделал несколько шагов по комнате.
– Вы отлично держитесь, – сказал он.
Оль улыбнулась мне, и я понял, что мы не можем просто так взять и расстаться. Ведь у нас была общая тайна.
– Ольга, – сказал врач, – проводите кавалера. Он еще успеет на последнюю электричку.
И тут, сунув руку в карман пиджака, я наткнулся на что-то твердое. На моей ладони лежал камень странной формы. Поверхность его, изъеденная непогодой, казалась покрытой письменами.
– Откуда это? – нахмурил брови врач. – Любопытно… – Он долго вертел камень так и этак. Словно пытаясь прочесть неведомую надпись.
– Кислота почвы растворила более мягкие вкрапления породы, – сказал он наконец, возвращая мне камень. – Отсюда эти узоры.
Я промолчал. Потому что больше всего на свете не люблю скептиков и тех, кто привык любые происшествия объяснять слишком просто.
