Мы многого достигли за месяц. У нас уже был добротный дом – пусть пока полуземлянка, но с высоким потолком и надежным отоплением, сработанным по типу корейского кана[8]. Сами жилища представляли собой четырехугольные каркасно-столбовой конструкции полуземлянки площадью от 8 до 36 кв. м, некоторые имели вход-коридор., сделанным по совету и под руководством братьев Ким. В кладовую ежедневно добавлялись запасы вяленой и копченой рыбы, сушёные грибы и ягоды. Плетеные летние жилища, полуземлянки – дом, кухня, баня, мастерские и кухня обеспечивали предметами первой необходимости и удовлетворяли первые потребности в пище, отдыхе. Пора было развивать поселение и готовить к зиме запасы теплой одежды, мяса и растительной пищи. Решать, что делать дальше, я предложил на большом совете нашего племени.
С молодых лет не люблю всякого рода пустые собрания, пленумы, симпозиумы… съезды тоже терпеть не могу, потому что считаю – пустая говорильня может утопить любое хорошее дело изначально. Но тут особый случай – нужно, чтобы все знали, чего мы достигли за какой-то месяц, и вместе решили, куда нам двигаться.
Готовясь к совету, я обнаружил один интересный, с моей точки зрения факт. До момента «попадания» мы представляли собой все-таки аморфную человеческую массу, пусть с формальным лидером во главе – мною, но лидерство было действительно формальным, меня где-то уважали, готовы до определенного предела исполнять распоряжения, если это не шло вразрез с их понятием личной свободы, но – не более. Представься большинству, особенно из интернатских, возможность напроказить без последствий для себя, любимого, — она была бы использована в тот же момент. Чего только одна шуточка с купанием «красного коня» (помните эпизод с наказанием молодого человека?) — так с легкой руки, верней языка, Елены Матниязовой назвали это происшествие, поставившее окончательно крест на пребывании нас в молодежном лагере на берегу озера, и, в конечном счете, послужившем косвенной причиной к нашему перемещению.
Мелочи типа замены соли сахаром и наоборот в приборах целого воспитатальско-преподавательского состава на обеде, я даже не считаю за происшествие, благо виновных не нашли… но я-то своих знаю! Так вот. За все, повторяю за все время с момента нашего «падения в каменный век», я не разу не столкнулся с неподчинением, бурчанием под нос, типа, «А чо я? А оно мне нада? А чо, я крайний?» а раньше подобное приходилось слышать при любой постановке задач. Каждый кто, по роду своих занятий сталкивался с подростками, знает эти, буквально сакраментальные фразы, и знает, сколько времени тратит педагог, доказывая: «А если не ты, так кто? Именно тебе, любезный, „оно“ в настоящий исторический момент, насущно необходимо! Именно ты – на переднем фронте борьбы за чистоту окружающей среды, а также, совокупно – четверга, пятницы и прочих дней недели на данном грязном участке полов в общежитии, потому как твоя очередь… и так далее!»
Ну так вот, ничего подобного с момента попадания я не слыхал. Общая цель объединила нас сейчас очень крепко, и мелкие шалости ушли в никуда, но время не стоит на месте и нужна была цель следующая – более великая и значимая, на алтарь которой можно положить объединенные усилия.
Ага. Только движение к этой цели, разумеется сопровождалось разного рода происшествиями. Хорошо – мелкими. Порезы, ссадины, царапины – мелочь. Заботами добровольно взявшей должность главного санитарного врача на свои слабые плечики Елки, не было серьезных заболеваний. Легкие простуды, — лекарство сушеная малина и баня, изредка – банальный понос, лечащийся голоданием и затрещиной, вывихи на физподготовке – епархия братьев Ким, легко вправляющих их на раз. Подколки, проказы не выходящие за пределы мелочей – без этого не может жить никакое человеческое сообщество. Благость какая! Я даже расслабился, за что и чуть было не поплатился.
* * *
— Ой! Девочки! Какая прелесть! Смотрите, смотрите, это же настоящий мейн кун! Нет, правда, — мейн кун, откуда ты взялся кавайная киса?
Инна Сорокина, сюсюкая, на полукорточках, медленно – медленно приближалась… к детенышу рыси! Детеныш, явно несогласный, чтобы его сравнивали с каким-то домашним котом выражал свое негодование громким шипением, разевая розовую пасть, пятясь от любвеобильной почитательницы породы на пузе. Хорошо, что я оказался рядом, и раньше, чем разъяренная мамаша рыже-серым разъяренным комом выкатилась из ближайших кустов.
