Стояние в Вере - страница 8

Шрифт

Интервал

Но митр. Сергий смело вступил на путь легализации. Он предвидел, что в бесправном положении Русская Церковь долго существовать не сможет — ее либо растерзают богоборческие власти и их приспешники-обновленцы, либо, уйдя в катакомбы, она рано или поздно потеряет свое апостольское преемство и чистоту вероучения, превратившись в сектантское сообщество...

Когда была выполнена первая задача, возникла необходимость решить другой не менее важный вопрос — сохранить в незыблемости преемственно-каноническую структуру высшего церковного управления и тем самым предохранить Церковь от дальнейшего распада, вносимого в нее оппозиционными группировками. И тут первенствующий митрополит непосредственно столкнулся со всякого рода раскольниками и самочинниками, претендовавшими на руководящую роль в Церкви.[6]

В этом нелегком деле также проявились его лучшие качества. Была какая-то особая тактика в его противостоянии оппозиционерам: он вроде бы и не вел с ними шумной, решительной борьбы, но, однако, не оставался и равнодушным. Владыка Сергий не жалел времени для увещевания вождей расколов и только со временем, убедившись в их нераскаянности, применял строгие меры — запрещал в священнослужении и лишал кафедр. После таких действий митрополит в особые дискуссии с раскольниками уже не входил, выжидая, пока время само не обнажит всю несостоятельность их позиций.

И такая политика полностью себя оправдала. Русская Православная Церковь, управляемая митр. Сергием, сохранила свою жизнеспособность, в то время как все отколовшиеся от нее группировки потерпели крушение и погибли в волнах житейского моря. В этом и заключается величайшая заслуга митрополита, который, как опытный кормчий, обошел все подводные камни, грозившие гибелью церковному кораблю, и сильной рукой провел его сквозь штормы и ветры к надежному причалу.

Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых (Григорианство)

1. История возникновения раскола

ПЕРВЫМ СРЕДИ мятежных иерархов Русской Православной Церкви возвысил свой голос против митрополита Сергия архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский). Это был иерарх, дотоле ничем особенным не выделявшийся в среде российского епископата.

Его мирское имя — Гавриил. Как он сам вспоминал в день своего наречения во епископа, его рождение (13 июля ст.ст. 1866 года) сопровождалось обетом матери: если у нее родится сын, то она посвятит его на служение Богу.[7] Это материнское обещание Гавриил Яцковский исполнил после окончания духовной семинарии, поступив в обитель преподобных Антония и Феодосия Печерских и приняв в 1890 году иноческий постриг с именем Григория.

В том же году новоначальный монах поступил в число студентов Казанской духовной академии, где был рукоположен сначала в иеродиакона, а по окончании полного курса — в иеромонаха. Получив степень кандидата богословия, он преподавал в Александровском Осетинском училище и Томской духовной семинарии, служил инспектором Иркутской и ректором Томской духовных семинарий.

21 ноября 1897 года, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, он был возведен в сан архимандрита. В следующем году, по ходатайству еп. Тамбовского и Шацкого Иннокентия (Беляева), был избран епископом Козловским, викарием Тамбовской епархии. 18 ноября состоялось его наречение, а 21 ноября в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры была совершена хиротония.

Четыре года прослужил еп. Григорий в Тамбове, затем был переведен епископом Бакинским, викарием Грузинской епархии, а с 1918 года возглавил Екатеринбургскую епархию. В сан архиепископа екатеринбургский владыка был возведен в 1922 году.

Что же побудило архиеп. Григория встать на путь разделения?

Одной из причин, несомненно, явилась сложная церковная обстановка того времени, в которой было нелегко разобраться даже куда более опытным духовным людям. Однако не последнюю роль сыграло здесь и личное отношение архиепископа к Патриаршему Местоблюстителю и высшей церковной власти вообще. Из документов, которыми мы располагаем, видно, что екатеринбургский архиерей был не слишком благосклонен к митр. Петру, считая, что тот нарушил соборное начало в церковном управлении. Например, в послании ко всем верным Святой Православной Церкви он утверждал, что “ведомая лишь личною волею митрополита Петра, она (Церковь — авт.) как бы вернулась к самым темным временам своего бытия. Вся воля Святой Церкви как бы затмилась единою человеческою волею”.