Слёзы текут вниз по моим щекам и исчезают в траве под моей головой. Она слегка сжимает мои пальцы, её лицо вспыхивает, превращаясь в великолепную улыбку.
— Я должна уйти. Он идёт.
И затем она исчезает. Я тянусь рукой в высокую траву, но её там уже нет. Я хочу кричать ей, просить её забрать меня с собой, но даже во сне я знаю, что этого не произойдёт. На этом я закрываю глаза, чтобы спать.
Сильная рука оборачивается вокруг меня, и я прижимаюсь к теплоте широкой груди. Мягкой подушке для моего тела, образующий кокон тепла и комфорта. Я закапываюсь глубже, и что-то тёплое касается меня, рука скользит по моей щеке и дальше в волосы. Сильные пальцы легко пропускают пряди. А затем нежно… о как нежно, я чувствую шёпот губ на моих. Я просыпаюсь, моё сердце грохочет в груди, легкие отчаянно нуждаются в кислороде.
— Шшш, Кал. Я с тобой. Я всегда буду с тобой.
Он притягивает меня к своей груди, моя голова располагается прямо над тем местом, где размеренно бьется его сердце. Он выводит рукой успокаивающие круги по моим обнажённым плечам.
— Всё кончено? — спрашиваю я, когда мои чувства начинают притупляться, непосредственно перед тем, как сон заберёт меня ещё раз.
— Да, всё закончилось, — шепчет он в мои волосы на макушке, прежде чем глубоко вздыхает. — Но… ты и я, Кал, мы только начали.
Глава 28
Грим
Она спит очень крепко.
Нет никакого подёргивания мускулов, никакого ёрзанья или переворотов с боку на бок. Она спит так, как будто не спала несколько дней.
Чувствовать её в моих руках и то, как она полностью вверяет мне свою защиту, когда наиболее уязвима, — мощно и так опьяняюще. Мне нравится. Это чувствуется правильно, и даже мой Дьявол достаточно спокоен во мне, чтобы закрыть глаза и некоторое время отдыхать с её весом на моей груди и её ароматом в каждом моём вздохе.
Яркий блеск солнечного света проникает через тонкую кожу моих век, я вытягиваю руку, прикрывая глаза, чтобы не ослепнуть, затем поворачиваю голову.
Впервые за ночь Кал пошевелилась, её мягкие изгибы прижимаются к твёрдым поверхностям моего тела, её маленькие пальчики впиваются в ткань моей рубашки. Её ноги лежат поверх моих, её колено подталкивает мой утренний стояк, и я не могу сдержать стон, слетающий с губ.
Я не скидывал напряжение, так, бл*дь, давно, что клянусь, сейчас это вызывает засор и полностью закупоривает мой мозг, поскольку всё, о чём я могу думать с её коленом, прижимающимся к моему члену, это о том, чтобы перевернуть её, залезть сверху и глубоко погрузиться в нее, прежде чем она откроет свои глаза.
Она медленно просыпается, понимание омывает её волнами. Её пальцы медленно выпускают из хватки мою рубашку, а её колено быстро движется выше, потираясь о мою твёрдость, прежде чем гладкая кожа её ноги отступает вниз по моим бёдрам.
— Доброе утро, солнечный свет, — скрежещу я, выворачивая голову, чтобы посмотреть на неё. Кожа на моей щеке натягивается из-за стежков, на которых настояла Фей, как только я добрался сюда вчера вечером.
Голова Кал глубже зарывается в мою грудь, и она выпускает небольшой вздох, прежде чем признаться:
— Я думаю, что спала как убитая. Думаю, что не могу пошевелиться. Ты удобнее, чем кажешься.
Хихиканье булькает у меня в груди и с грохотом срывается с губ:
— Ты можешь использовать меня как матрас в любое время.
Она ближе приживается ко мне, и я ощущаю, как жар в соединении её ног опаляет обнажённую кожу моего бедра.
— Кал, — стону я, слегка отодвигаясь от неё. — Ты не можешь потираться о меня подобным образом. Это ощущается слишком, бл*дь, хорошо.
— Позволь мне помочь теме почувствовать себя хорошо, — шепчет она, голова поднимается так, чтобы её губы смогли найти мою шею. — Покажи мне, как дать тебе почувствовать то, что ты подарил мне той ночью перед тем, как уехал.
«Е*ать».
— Укуси меня, — рычу я, подталкивая её голову к моей шее, убеждая её отметить меня.
Она выполняет требование, не колеблясь, её рот открыт, зубы впиваются в мою плоть.
— Сильнее, — подталкиваю её, пока не ощущаю, как её зубы вцепились, разрывая кожу. Она стонет вокруг укуса, когда начинает облизывать своим тёплым языком раны, оставленные её же зубами.
