— Джеймс, если это будет возможно, позаботиться об Алексиосе и Кириллосе, но этот план становится трудно решаемым, поскольку изначальной и единственной целью является ликвидация обоих королей. Если Джеймс не сделает это к тому времени, когда мы войдём в здание, всеобщей обязанностью станет гарантия того, что эти люди не смогут сбежать. Я хочу их грёбаные головы. Вы меня понимаете? — выдает Коул свой приказ.
Каждый из нас кивает, желая того же, бл*дь, самого.
— Окей, я собираюсь провести время с женой, прежде чем она уедет на виноградник. У нас есть два дня, чтобы ввести в курс дела наших людей. Обмен произойдёт в полночь в пятницу.
Коул смотрит на каждого из нас по очереди, а затем уходит.
Как только он ушел, Джеймс смотрит на меня, прежде чем разворачивается к столу и поднимает планшет, его пальцы быстро порхают по устройству. Люк мгновение пялится ему в спину, а затем покидает комнату, сказав напоследок:
— Я поговорю с моими людьми и начну брифинг с командой Коула, которую он привёз с собой сегодня.
Впервые с тех пор, как я узнал о его существовании, он оставляет моего нового брата и меня наедине.
Я всё ещё не полностью доверяю ему, у него был длинный путь, прежде чем всё то произошло, но отчасти многое оттаяло между нами.
— Ты должен позволить ей уехать, — произносит он, не поворачиваясь ко мне лицом, когда дверь закрывается позади Люка.
— Тебе не следует совать нос в чужие дела, — парирую я, не желая слушать совет от Реншоу.
Он кладёт планшет на стол и поворачивается, чтобы оказаться лицом ко мне ещё раз, опирается бедрами о деревянный стол и скрещивает руки на груди.
Его глаза скользят по моему лицу, смотря немного искоса на углы, как будто он пытается оценить то, что видит в моих чертах.
Я усмехаюсь, поскольку знаю, что когда я так делаю, это всегда вызывает ответную реакцию. Зубчатый шрам, рассекающий моё лицо, добавляет угрозы к такому простому жесту, как улыбка.
Он опускает взгляд с моего лица к груди, и я рад видеть, что моя усмешка действует и на него. То, чего я не ожидаю от него, так это слов, которые он произносит.
— Она умоляла о спасении своей жизни? — он кивает на ухо, свисающее на шнурке с моей шеи и расположившееся между грудными мышцами.
— Нет, — признаюсь я, поскольку сука не умоляла и вообще не просила.
— Она просила прощение или извинялась за свои грехи?
— Нет.
— Она кричала?
— Да, — её крики были моим экстазом. Я сохранил их, чтобы проигрывать всякий раз, когда захочу. — Ты можешь услышать их, если хочешь, у меня есть видео.
Его взгляд оставляют ухо, покоящееся под моей рубашкой, и возвращается к моему лицу.
— Возможно, в следующий раз.
— Почему я должен позволить ей уехать? — спрашиваю я, повергая в шок обоих — и его, и себя — этим вопросом.
— Потому что, я думаю, там есть кое-кто, с кем ей следует встретиться.
— Кто?
— Кое-кто, кто может помочь ей, и, возможно, даже излечит её. Она заслуживает этого, Грим. Ты ведь знаешь, что так и есть.
— Она заслуживает большего, чем я могу ей дать, — бормочу я больше себе, чем ему.
— Ты заботишься о ней, — заявляет он, и это не вопрос. — Это опасно для таких мужчин, как мы.
— Ты не такой, как я, — парирую я. — Твоя жизнь ни х*я не была такой же, как моя. Ты был излюбленным сыном, следующим по стопам мамочки и папочки.
Он отступает назад, и это первый раз, когда я вижу проблеск мужественности под маской его самообладания.
— Ты ничего не знаешь обо мне, Генри, — глумится он, возвращаясь к имени, данному мне при рождении. — Так же, как я не утверждаю, что знаю что-либо о тебе.
Он прав. Я — тот, кто здесь осуждает его, решая, что одной его фамилии достаточно для меня, чтобы быть его судьёй и палачом.
Размышляя, я наклоняю голову на бок, начиная заботливо поглаживать пальцами трофей, висящий на моей шее.
— Возможно, есть некоторые вещи, которые мы должны обсудить, когда всё это закончится, — уступаю я, глубокомысленно смотря на него.
Он кивает, его поза расслабляется:
— Мне бы этого хотелось.
Кивком подбородка я принимаю его согласие и разворачиваюсь, чтобы открыть дверь.
— Кал будет в самолете сегодня вечером. Я доверяю тому, что ты сказал о том, что безопасность Фей распространяется и на неё.
