Выглядел он как псих. Но не повезло тем, кто не смог разглядеть его сущность. Его берет, рубашка, куртка, брюки, ботинки были синими. Он был увешан значками в форме бабочек. Синий Брат был культовой личностью в мире сторителлинга в окрестностях Бостона, и он вел мероприятие, на котором я выступал. Каким-то волшебным образом он помог мне увидеть глубинный смысл в простой истории. Как только я закончил, Синий Брат встал и сказал мне и всем слушателям (которые вскоре стали моей семьей), как важно просто рассказать о себе, честно и без пафоса.
Он увидел глубинный смысл, которого я не разглядел. «Это было здорово. Это было так мило и просто… и здорово! Вот настоящая история!» Между нами установилась связь. Сложная – ведь и он был непростым человеком, и сторителлинг – трудное занятие. Синий Брат сказал, что он пытается из глубины своей души достучаться до глубин души слушателей. Он ставил себе целью не просто быть услышанным, а проникнуть в душу аудитории и установить с ней связь. Он проделал это со мной, и каждый вечер он делал это с другими людьми. Синий Брат вдохновлял людей тем, что их слушал, и хвалил каждого. Тогда-то я созрел до историй (или истории родились во мне). С тех пор каждый вторник я посвящаю сторителлингу.
Я учился в Массачусетском технологическом институте. Я работал с умнейшими технарями и старался совместить свою любовь к историям и изучение компьютеров. Это был совсем другой мир: здесь чаще анализировали тексты, чем создавали. Само это занятие не было бесполезным, просто ему уделялось слишком много внимания. Почти два года я старался не смешивать два этих ремесла: создание и анализ. Я не хотел совмещать прелести устного рассказа со строгим анализом. Но однажды я заметил «окно» в расписании семинаров и подумал: «Почему бы не пригласить Синего Брата?»
Я поговорил с Братом и его женой Рут. Они согласились. Синий Брат выступит в МТИ. Мы обо всем договорились, назначили время – вроде бы все хорошо. Но по мере приближения даты выступления я начал задумываться, что же я наделал. Я предложил совместить два моих мира – что же теперь будет? Я потеряю оба? А может быть, Синему Брату придется выступать перед аудиторией, которую он не сможет завоевать? Ведь большинство других докладчиков были учеными и инженерами.
Это были ведущие теоретики и практики, умеющие выходить за границы своей специальности, влияющие на будущее мира. Так что кое-что общее у них и Синего Брата было. Он преодолевал границы чувств и разума, помогал выработать новые навыки. И его истории могли изменить мир. Это здорово, но все же он не вписывался в понятие «нормы» для сотрудников моей лаборатории. Бабочки на его лице и одежде явно не норма. Шарики и ленточки, привязанные к его рукам и ногам, тоже отклонение от нормы. Черный, выступающий перед сотрудниками одного из самых престижных в мире технических вузов (большинство из них белые), рассказывающий о том, как истории меняют мир, – серьезное отклонение от нормы! Я думал, что его не смогут услышать, понять послание, в котором не было места математическим уравнениям. Я думал: «А сработает ли?»
Я решил сделать афиши мероприятия. Расклею их по всему кампусу – тогда придет много людей. Но о чем же написать? Заходите на огонек к рассказчику? Маловато. Чернокожий человек изменит мир 11 декабря в 16:30? Нет. Впечатление не то. И слишком в стиле 60-х. В конце концов я поместил на плакате фотографию Синего Брата в полный рост и его настоящее имя – доктор Хью Морган Хилл. Я думал, что слово «доктор» немного успокоит аудиторию, ведь ей предстоит сильное потрясение. Я привел его собственные высказывания и отзывы других людей о его работе (вроде тех слов о «глубинах души») и указал, сколько специалистов считают его лучшим рассказчиком в мире. И я молился: «Господи, пусть сработает. Не знаю точно, чего просить. Просто пусть все пройдет как по маслу».
Наступил тот самый день. Я заранее заказал такси, и к назначенному времени оно доставило Синего Брата и Рут к моей лаборатории. В аудитории собралось немного людей – всего пятьдесят. Я волновался. Поймут ли? Слушатели, похоже, ждали лекции по математике. Все были очень серьезными. За исключением Синего Брата. Он рисовал бабочек на своих ладонях. Я надеялся, что к концу часового выступления эти суровые математики немного смягчатся. Мой научный руководитель представил Синего Брата, и тот вышел на сцену. Создавалось впечатление, что он и правда на сцене.
