– Хорошо. Так о каком условии вы упомянули? Он с явным нетерпением и даже некоторой тревогой подался вперед в ожидании ответа. Ему очень не хотелось лишаться обещанных десяти миллионов и возможности получать такую информацию. И то, и другое могло оказаться миражем, если упомянутое условие окажется неприемлемым для него и партии.
– Это даже не столько условие, сколько просьба. Мы очень заинтересованы, чтобы вы оставили свои разборки с социал-демократами на потом, когда придете к власти. Не дело, когда столь близкие по духу и целям партии занимаются теоретическими спорами и выяснением отношений в столь ответственный для Германии момент. Мы понимаем, что не все здесь зависит от вас. Но нам будет достаточно, если вы просто дадите слово сделать для этого все возможное. Мы знаем, что, дав слово, вы его выполните. Разлад в противостоящих Гитлеру силах ― прямой путь к поражению. Вы не можете не понимать этого. Такую попытку вам следует предпринять хотя бы в целях самосохранения.
– Самосохранения?
– Неужели вы думаете, что Гитлер пощадит вас всех, если придет к власти? ― Эмма бросила на лидера коммунистов сочувственный взгляд. Она знала, что в базовой исторической последовательности его ждала мучительная смерть в гитлеровском концлагере в 1944 году. ― Итак, вы дадите такое слово?
– Ваше условие отвечает и моему видению ситуации, поэтому я без колебаний могу дать вам свое слово, ― с некоторым облегчением твердо произнес лидер коммунистов.
– Ну, вот и хорошо. И еще один момент, по поводу которого я хотела бы проконсультироваться с вами, господин Тельман.
– Слушаю вас, ― заинтересованно и чуть удивленно откликнулся собеседник.
– Я запланировала аналогичную встречу с одним из лидеров социал-демократов, Филиппом Шейдеманом. Однако подумала: быть может, для пользы дела такую встречу лучше провести вам самому? Вы ведь владеете всей полнотой информации и лучше знаете как обстановку в СДПГ, так и ее лидеров. Как вы полагаете? Переговоры с ними планировалось провести на тех же условиях, что и с вами. То есть ― никаких условий. Деньги и информация взамен на обещание бороться с Гитлером вместе с вами. Выяснение отношений друг с другом ― после победы.
Эрнст Тельман на секунду задумался.
– Если я возьму такие переговоры на себя, то могу предложить им любое финансирование?
– Конечно. В разумных пределах, естественно. ― Эмма Шлиман, она же Селина Гардова отметила про себя, что про предоставление информации социал-демократам Тельман не упомянул. «Все правильно», ― подумала она. ― «Я бы тоже не стала ни с кем делиться такой информацией».
– Полагаю, будет лучше, если переговоры с социал-демократами я возьму на себя, ― произнес Тельман и выжидающе посмотрел на собеседницу.
– Хорошо, договорились. У вас еще есть вопросы ко мне?
– Как в дальнейшем вы планируете передавать мне аналогичные материалы? ― кивнул Эрнст Тельман на портфель.
Эмма Шлиман достала заготовленный заранее листок бумаги.
– Здесь адрес газетного киоска. Там наш человек. Пароль: «У вас есть свежий номер «Генераль―Анцайгер»? Отец просил купить». Отзыв: «Вам повезло. Пару номеров еще осталось». Ежедневно строго с 09.00 до 10.00. Позже передачи не будет. Уничтожьте это, когда все запомните.
Киоскером «работала» Кора Гардова из группы, здесь ― Эльза Кауфман. Кора была еще одной дочерью Странника и сестрой Селины. Решение об открытии такого киоска было принято для обеспечения удобной связи с местными аборигенами, контактировавшими с группой.
Эрнст Тельман молча кивнул, принимая листок.
– Ваши машины во внутреннем дворике? Хорошо. ― Эмма Шлиман откинула занавеску в углу. ― Тогда дайте вашим охранникам указание погрузить деньги. ― Она кивнула на две солидного размера сумки, скрывавшиеся за занавеской. Когда с этим вопросом было покончено, женщина вновь обратилась к лидеру коммунистов.
– Для меня большой честью было познакомиться с вами лично, товарищ Тельман. Напоследок позвольте дать вам один дружеский совет.
– Слушаю вас и обещаю отнестись к совету столь очаровательной женщины с должным вниманием, ― улыбнулся Эрнст Тельман, отметивший прозвучавшее обращение «товарищ».
